Больше не промахнусь! - Жиль Легардинье (2014)

В последующие дни я делала все возможное, чтобы не встречаться с Хьюго. Меня тошнило при одном воспоминании о его голосе или лице. Я взяла несколько дней отпуска, чтобы спокойно собирать вещи в нашей бывшей квартире, пока он будет на работе. Дебле наверняка думает, что я испугалась его угроз, но мне все равно. Буду решать проблемы постепенно.

В четверг утром я пряталась около нашего дома, дожидаясь, когда Хьюго отправится в свое агентство недвижимости. Я следила за ним, как настоящий шпион. Спряталась за угловой стеклянной витриной. Шел дождь. На мне была шляпа с широкими полями, и я подняла воротник пальто. Как в детективах. Каждый раз, когда открывалась входная дверь, мое сердце начинало биться быстрее. Разумеется, он, как всегда, опаздывал. Когда я увидела его, сидя в засаде, меня всю передернуло. Не знаю, что это было – страх или отвращение? Но уж точно не радость. Я смотрела на него, как на совершенно незнакомого человека. Он показался мне каким-то рыхлым, и ничего в нем не было стильного. Теперь он уже не стоял на пьедестале, который я для него воздвигла. Со мной это было впервые… Просто потрясающе, насколько меняется наше отношение к людям, когда включен фильтр чувств! Снова и снова мы, женщины, ставим страсть выше реальности. Если бы я могла наблюдать за объектом непредвзято, как ученый, сколько бы времени я сэкономила! Но достаточно одного вечера, одного взгляда, и ты цепляешься за первое впечатление – приятное, но ничем не подкрепленное. В толпе, спешащей укрыться от непогоды, он был всего лишь заурядным прохожим. Какое странное чувство… Если бы мне пришлось составлять антропометрическую карточку Хьюго, я бы написала:

Пол – мужской (не то чтобы очень впечатляюще).

Рост – 1 м 85 см (это он так думает, на самом деле – 1 м 75 см).

Волосы – каштановые (те, что остались).

Глаза – зеленые (красивые, но в них почти никогда нельзя заглянуть, потому что они все время бегают).

Особые приметы – довольно часто ведет себя, как обезьяна, которая хватает все, до чего может дотянуться.

Содержать строго под наблюдением.

Хьюго ушел, но я выждала еще десять минут, чтобы быть уверенной, что он не вернется. Для него это в порядке вещей – он постоянно забывает какие-то документы и спохватывается уже по пути на работу. Как только истекло дополнительное время, я рванула с места. С коробками, скотчем и страхом, от которого сжималось все внутри, я взлетела на пятый этаж, повернула ключ в замке и толкнула дверь. Как воровка. Ужасное, выбивающее из колеи чувство. Всего несколько дней назад здесь был мой дом. Возможно даже, это было для меня лучшее место в мире, а теперь каждая вещь, каждый предмет обстановки словно выталкивал меня обратно, за дверь. Пол жег мне ноги. Я даже не смогла сходить в туалет. В квартире я чувствовала себя непрошеным гостем. Я вторглась сюда, и мне не по себе. Я на вражеской, негостеприимной территории, я в доме незнакомца, противника, который нанес мне немалый урон. И теперь я пробралась к нему, перейдя линию фронта, чтобы забрать то немногое, что у меня еще осталось. Спасти рядового Трусишку!

Я так боюсь внезапного возвращения Хьюго, что мне даже некогда грустить. Ни малейшего желания забирать фотографии, на которых мы вместе, или подарки, которые он мне делал. Это плохие воспоминания. Каждое свидетельство нашей совместной жизни – все равно что кислота на открытую рану. Я вытряхиваю вещи из своего шкафа, из ящиков и упаковываю так быстро, как только могу. Я очень быстро двигаюсь, но мне все равно холодно. Дело в том, что я отключила газовое отопление. Начало февраля, очень сочувствую, но за отопление платила я.

Я составила коробки в прихожей. Сверху на видном месте положила записку с просьбой ничего не трогать: я все заберу в субботу, в девять утра. Собираясь уходить, я окинула взглядом свои пожитки. Десять лет жизни уместилось в восемь коробок… Я поспешно вышла. Главное – не давать воли эмоциям. Только не здесь. Не сейчас.