Карта небесной сферы, или Тайный меридиан - Артуро Перес-Реверте (2000)

Кой подавил желание взять со стола не тронутый до сих пор стакан. И не только ради того, чтобы выпить, не в этом было дело, а чтобы выпить с мужчиной, который сидел перед ним. Времена «экипажа Сандерса» ушли в далекое прошлое, а старый мужской ритуал его притягивал, да и, в конце концов, это было бы естественно. В эту минуту он снова отчаянно заскучал по барам, где мужчины говорят непристойности заплетающимися от выпитого языками, пустые бутылки донышками вверх торчат из ведерок для льда, а женщины не мечтают — или уже не мечтают — о затонувших кораблях. Блондинки, не молодые, но отчаянные, такие, как в песне про моряка и капитана, они танцуют в одиночку, не заботясь о будущем. Они убежище, забытье по столько-то в час. И никаких фотографий в рамочках на стене ты не видишь, когда сходишь на берег, который на какое-то время становится обитаемым пространством, как бы промежуточной стоянкой, когда только и ждешь, как бы вернуться, пробираясь между портовыми кранами и навесами в предрассветные часы к какому-нибудь судну, что вот-вот отвалит от причала, где коты и крысы играют в «кошки-мышки». Как-то раз в Веракрусе Торпедист Тукуман сказал: я сходил на берег. Он сошел на берег, но дальше первого же попавшегося бара не двинулся.

— В девять, на смотровой площадке, — сказал Кой.

Его переполняло бешенство, опустошительное, направленное против самого себя. Он стиснул зубы, почувствовал, как напряглись лицевые мышцы. Повернулся на каблуках и пошел к двери.

— Думаешь, я тебя обманываю? — сказал ему в спину Палермо. — Бог ты мой. Будь она проклята. Тебе надо бы оставаться в море. Тут тебе не место. И, само собой, ты за это заплатишь. — Теперь в его голосе звучало ожесточение. — Все мы платим рано или поздно, настанет и твой черед. Ты заплатишь и за «Палас», и за то, что не захотел меня слушать. И тогда ты будешь искать уже не работу на судне, а норку, куда бы забиться… Тогда, когда мы покончим с тобой — она сделает свое, а я — свое…

Кой открыл дверь. Дорожка-то твоя в один конец, вспомнил он. За дверью, преграждая ему путь, неподвижно стоял араб с угрожающим видом. Секретарша с любопытством вытягивала шею, а Кискорос сидел на своем стуле в углу и полировал ногти, словно его все это не касалось. Бросив вопросительный взгляд на босса, араб отступил в сторону. Шагая к выходу, Кой услышал последние слова охотника за сокровищами:

— Ты все еще не веришь мне? Тогда спроси ее Про изумруды на «Деи Глории». Простофиля.

По счислению, как утверждают учебники навигации, определяют место судна тогда, когда все приборы на борту отказали к чертям собачьим, и нет ни секстанта, ни луны, ни звезд, и остается определяться по последней известной точке, компасу, скорости и пройденным милям. Дик Сэнд, пятнадцатилетний капитан, выдуманный Жюлем Верном, собирался таким образом вести шхуну-бриг «Пилигрим» на ее многотрудном пути из Окленда в Вальпараисо. Но предатель Негоро подложил железный брусок под нактоуз, изменив этим показания компаса, и юный Дик, преодолевая страшные штормы, обогнул мыс Горн, не заметив его, спутал остров Тристан-да-Кунья с островом Пасхи и в конце концов выбросил корабль на ангольский берег, думая, что находится в Боливии.