Карта небесной сферы, или Тайный меридиан - Артуро Перес-Реверте (2000)

Он шел и шел через зеленый сумрак, призывающий его к себе, вниз, в глубину, он стоял бесконечные вахты, в туман, в дождь и снег, смотрел в экран радара, мерцающий мириадами звездочек. Он прокладывал курсы, а на палубе лошади грызли деревянные контейнеры, в которых вроде бы тоже были лошади, и молчаливые капитаны поднимались на мостик и спускались вниз, не говоря ему ни слова.

Серая спокойная вода была недвижна, как свинец, слегка подернутый рябью. Над морем, портами, кранами, сухогрузами шел долгий-предолгий дождь.

Промокшие насквозь мужчины и женщины не шевелясь сидели на причальных тумбах, словно глубоко погрузились в свои океанские сны. А там, внизу, под безъязыким бронзовым колоколом, в середине голубого шара, опустив головы с этой особой складкой кожи у рта, напоминающей улыбку, и поставив вертикально хвосты, висели в воде и мирно спали сном невесомости киты.

«Карпанту» покачивало, но не сильно — легкая килевая качка. Кой приоткрыл глаза в темноте каюты, угревшись в этом уютном тепле, которое возвращало жизнь его измученному, привалившемуся к переборке телу. Он здесь, живой, ему удалось ускользнуть из разверстой пасти моря, столь же безжалостного в своих играх, сколь и непредсказуемого в своем милосердии. Он на борту хорошего корабля, которым управляет дружеская рука, он может спать, сколько захочет, потому что есть глаза и руки, которые охраняют его сон, они ведут его за призраком погибшего корабля, что ждет их в зеленоватой мгле, куда он только что чуть не погрузился навеки. Женские руки, дотрагивавшиеся до него, когда его раздевали, снова, приоткрыв одеяла и спальный мешок, коснулись его запястья, проверяя пульс, и лба, чтобы убедиться, что жара у него нет. И он вспомнил о том, другом прикосновении, когда эта рука лежала у него на бедре, и почувствовал, как приподнимается его отогревшаяся плоть. Он улыбнулся про себя, спокойно и сонно, даже с некоторым удивлением. Хорошо быть живым. И снова заснул, хмурясь от того, что мир перестал быть широким, а море — просторным. Ему снилось, что он отчаянно тоскует по неведомым морям и диким берегам, по островам, где не бывает ни постановлений об аресте, ни полиэтиленовых пакетов, ни пустых банок. И остаток ночи он бродил по портам без кораблей, среди женщин, у которых были другие мужчины. А эти женщины смотрели на него, потому что были несчастливы, и они словно хотели заразить его своим несчастьем.

Он беззвучно плакал с закрытыми глазами.

И чтобы утешиться, уперся затылком в деревянный борт корабля, слушая журчание воды по ту сторону трехдюймовых досок, которые отделяли его от Вечности.

XI

Саргассово море

В Саргассовом море, где кости всплывают, чтобы побелеть, чтобы лгать проходящим мимо кораблям и насмехаться над ними.

Томас Пинчон «Радуга гравитации»

Кой вышел на палубу на рассвете, «Карпанта» стояла неподвижно в безветренном море, совсем рядом с отвесным берегом, под ясным небом, на западе оно меняло свои черно-серые тона на темно-синие, а с востока солнце посылало красные лучи параллельно поверхности воды и зажигало алым огнем скалы, море и мачту «Карпанты», застывшей на красном зеркале воды.

— Это было здесь, — сказала Танжер.

На коленях у нее лежала развернутая морская карта, рядом, с чашкой кофе в руке, курил Пилото.

Кой прошел на ют. На нем теперь были сухие брюки и майка, но во взъерошенных волосах и на губах еще оставались кристаллы соли, напоминая о ночном приключении. Он огляделся, стаи чаек, прежде чем сесть на воду, планировали в воздухе и пронзительно кричали. Берег был на расстоянии чуть больше мили к западу, а дальше открывалась вогнутая линия залива. Кой увидел знакомые места: Пунта-Перчелес, Пунта-Негра, вдали — остров Масаррон, а еще дальше, милях в восьми к востоку, — темную громаду мыса Тиньосо.