Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник) - Артур Конан Дойл (2009)

Дюрок был прав, но я нашел что возразить:

– Взорвем дверь кладовой.

Я промчался обратно и схватил жестянку, в которой лежали свечи. Она была размером с кивер – достаточно, чтобы вместить несколько фунтов пороха. Дюрок насыпал порох внутрь, а я тем временем выковырял свечной фитиль. Лучшую петарду вряд ли соорудил бы заправский сапер. Я поставил три круга сыра один на другой, а сверху жестянку с порохом. Теперь она касалась замка. Затем мы зажгли фитиль и бросились в укрытие, захлопнув за собой дверь порохового погреба.

Это не шутка, друзья. Каково было нам находиться среди тонн пороха и знать, что если пламя проникнет сквозь тонкую перегородку, то мы взлетим на воздух! Кто бы мог поверить, что полудюймовый свечной фитиль горит так долго? Мои чувства были напряжены, я прислушивался: не слышен ли топот копыт, не появились ли казаки, чтобы напасть на нас. Когда стало казаться, что фитиль совсем уже затух, раздался глухой взрыв. Дверь разлетелась на куски. Нас окатил душ из щепок, кусков сыра, репы и яблок. Когда мы выскочили из погреба, то были вынуждены пробираться сквозь окутанные густым дымом завалы. На месте, где когда-то находилась дверь, зияло квадратное отверстие. Петарда сделала свое дело.

Она сделала даже больше, чем мы могли себе представить. Взрыв уничтожил не только тюрьму, но и тюремщиков. Первое, что я заметил, когда выбежал в коридор, был человек с огромным топором, лежащий ничком на полу. На его голове зияла огромная рана. Рядом скулила собака. Сила взрыва переломала ей две лапы. Когда она попыталась подняться, две переломанные конечности болтались, как тряпки на ветру. В это мгновение я услышал крик. Другая собака вцепилась в глотку Дюроку и отбросила его к стене. Дюрок прикрыл горло левой рукой, а правой всадил клинок в тело собаки. Он рубил пса саблей снова и снова, но тот не разжал зубы до тех пор, пока я не вышиб животному мозги выстрелом из пистолета. Лишь тогда хватка стальных челюстей ослабла, а свирепые, налитые кровью глаза навсегда закатились.

У нас не было времени для передышки. Женский крик впереди, крик, наполненный смертельным ужасом, говорил о том, что даже сейчас может быть слишком поздно. В зале нас поджидали еще двое слуг, но, увидев наши яростные лица и обнаженные сабли в руках, предпочли не искушать судьбу и разбежались. Кровь струилась из горла Дюрока и окрашивала серый мех на его ментике. Но пламя, горевшее в сердце юноши, заставляло его позабыть обо всем. Он опередил меня. Все происходящее я мог видеть лишь за его спиной. Мы ворвались в комнату, в которой познакомились с хозяином Сумрачного замка. Барон стоял в центре, его спутанная грива топорщилась, как у разъяренного льва. Как я уже говорил, барон был высокого роста с широченными плечами. Сейчас, когда он стоял перед нами с обнаженной саблей, я подумал, что такой стати мог позавидовать заправский гренадер. Девушка, съежившись, лежала в кресле позади него. Кровавый рубец на ее белоснежной руке и плеть, которая валялась на полу, подсказали, что мы не успели спасти ее от жестокого наказании. Увидев нас, барон зарычал, как волк. Он бросился в атаку, изрыгая проклятия при каждом выпаде. Я уже упоминал, что в комнате не было достаточно места для поединка на саблях. Мой юный товарищ оказался впереди меня в узком проходе между столом и стеной. Я мог только наблюдать за схваткой, не в силах помочь. Парень обладал навыками обращения с оружием, но теснота, вес и сила гиганта давали тому неоспоримые преимущества. Кроме того, он был замечательным фехтовальщиком. Его выпады и уколы были быстры, как молнии. Дважды он ранил Дюрока в плечо, а когда колени юноши подкосились, занес над ним саблю, чтобы прикончить, пока тот не встал на ноги. Однако я оказался быстрее и принял фатальный удар на эфес своей сабли.

– Простите, – сказал я. – Но вам предстоит иметь дело с Этьеном Жераром.

Он отпрянул и прислонился к украшенной гобеленами стене. Барон тяжело дышал, он понял, что его омерзительной жизни пришел конец.