Крепкие мужчины - Элизабет Гилберт (2000)

– Господи Иисусе, Рути! – взорвался он. – Господи Иисусе! – В общем, возбудился. – «Маргарет Б. Роусс» была нагружена древесиной, она могла тонуть долго! Ты же знаешь об этом, Рути. Господи Иисусе! Ты же знаешь, что это было исключение. Ты же знаешь, что чаще всего кораблекрушения добром не кончаются. И я тебе вот что еще скажу: не так уж приятно, когда в корабль попадает торпеда, чем бы он ни был нагружен и чтобы ни случилось с командой этой проклятой богом «Маргарет Б. Роусс».

– А что случилось с командой, Сенатор?

– Ты прекрасно знаешь, что случилось с командой «Маргарет Б. Роусс».

– Они шли на веслах сорок пять миль…

– …сорок пять миль.

– Они шли на веслах сорок пять миль до Монте-Карло, а там они подружились с князем Монако. И с тех пор жили в роскоши. Это счастливая история про кораблекрушение, правда?

– Про необычайно легкое кораблекрушение, Рути.

– Ну да.

– Исключение.

– Всякий раз, когда тонет любая лодка, мой отец говорит, что это исключение.

– Вот умник-то. А ты не умница? Ты думаешь, если с «Маргарет Б. Роусс» все так обошлось, тебе безопасно всю жизнь трудиться на море, на борту чьей-нибудь омаровой лодки, да?

– Я не собираюсь всю жизнь провести на море, Сенатор. Я только сказала, что, может быть, подыщу себе работу на море на три месяца. И большую часть времени я не буду уплывать дальше, чем на две мили от берега. Я просто сказала, что хочу найти себе работу на лето.

– Ты же знаешь, как опасно выходить на лодке в открытое море, Рут. Там очень опасно. Большинству людей не под силу пройти на веслах сорок пять миль до Монте-Карло.

– Жаль, что я об этом заговорила.

– В большинстве случаев за такое время ты просто погибаешь от упадка сил. Случилось одно кораблекрушение в Арктике, в районе полярного круга. Люди провели в спасательных шлюпках трое суток, по колени в ледяной воде.

– Что за корабль потерпел крушение?

– Не помню названия.

– Правда?

Рут не могла припомнить ни одного кораблекрушения, когда бы Сенатор не знал названия корабля.

– Название не имеет значения. Через какое-то время моряки высадились на каком-то из исландских островов. Все они были обморожены. Эскимосы пытались спасти их замерзшие руки и ноги. Знаешь, что делали эскимосы, Рути? Они изо всех сил растирали ноги и руки этих моряков тюленьим жиром. Изо всех сил. Люди кричали и умоляли эскимосов перестать. Но те упорно растирали их руки и ноги тюленьим жиром. Не могу вспомнить название корабля. Но тебе стоит вспомнить об этой истории, когда ты садишься в лодку.

– Я не собираюсь плыть в Исландию.

– Некоторые из этих людей на исландском острове лишились чувств от боли, вызванной растиранием, и умерли там.

– Я же не говорю, что кораблекрушения – это хорошо, Сенатор.

– Каждому из этих людей потом потребовалась ампутация.

– Сенатор?

– По колено, Рути.

– Сенатор? – повторила Рут.

– А другие умерли от боли при растирании.

– Сенатор, пожалуйста.

– Выжившим морякам пришлось прожить в Арктике до следующего лета, и питались они одной только ворванью, Рут.

– Пожалуйста, – взмолилась Рут.

Пожалуйста, пожалуйста. Она так умоляла Сенатора умолкнуть, потому что перед ними стоял Вебстер. Он был в грязи до тоненькой талии. Колечки густых волос взмокли от пота и прилипли ко лбу, и все его лицо было перемазано илом. А на его протянутых руках лежал слоновый бивень.

– Ох, Сенатор… – вымолвила Рут. – О боже!

Вебстер положил бивень на песок у ног Сенатора, как кто-нибудь возложил бы дар к ногам правителя. Сенатор лишился дара речи. Все трое – старик, девушка и худенький чумазый юноша – смотрели на слоновый бивень. Они не шевелились. Только Куки лениво поднялась и побрела к странному предмету, подозрительно принюхиваясь.

Наконец Вебстер виновато и растерянно проговорил:

– Наверно, это был не очень большой слон.