8 июня 1924 года, когда Ирвин и Мэллори медленно поднимались к вершине Эвереста, ее затянуло облаками, поэтому оставшиеся в лагере члены экспедиции не могли видеть своих товарищей. В 12:50 облака на мгновение расступились, и Ноэл Одел ясно увидел силуэты Мэллори и Ирвина. Они приблизительно на пять часов выбились из графика восхождения, но «осторожно и целеустремленно» продвигались к вершине.

ДВУМ СМЕЛЬЧАКАМ НЕ СУЖДЕНО БЫЛО ВЕРНУТЬСЯ В ЛАГЕРЬ, БОЛЬШЕ МЭЛЛОРИ И ИРВИНА НИКТО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛ. ВЫШЛИ ЛИ ОБА ИЗ НИХ ИЛИ ХОТЯ БЫ ОДИН НА ВЕРШИНУ ЭВЕРЕСТА ДО ТОГО, КАК НАВСЕГДА ИСЧЕЗЛИ В СНЕГАХ?

Мы этого не знаем, но вопрос, удалось ли им покорить Эверест или нет, обсуждают по сей день. Скорее всего, до вершины Мэллори и Ирвин так и не дошли. Доказательств, что они поднялись на пик, не существует, поэтому, по официальной версии, у нас нет оснований считать, что они покорили Эверест[9].

После многих столетий затворничества Непал в 1949 году открыл свои границы для внешнего мира, а еще через год новый коммунистический режим в Китае запретил иностранцам въезд в Тибет. В результате все желающие подняться на Эверест начали штурмовать вершину с южного склона.

Весной 1953 года большая группа британских альпинистов стала третьей по счету экспедицией, пытавшейся штурмовать Эверест со стороны Непала. Она была организована с пылом, свойственным Крестовым походам, и ресурсами, сравнимыми с теми, которые необходимы для проведения военной кампании. 28 мая, после двух с половиной месяцев титанических усилий, альпинисты разбили лагерь на Юго-восточном гребне на высоте 8504 метра. На следующее утро крепкий новозеландец Эдмунд Хиллари и высококвалифицированный шерп-альпинист Тенцинг Норгей взяли кислородные баллоны и вышли из лагеря.

Около 9 утра они уже стояли на Южной вершине и смотрели на узкий, как бритва, гребень, ведущий непосредственно к самой вершине Эвереста. Еще через час они дошли до подножия уступа, который, по словам Хиллари, оказался «самой серьезной проблемой на гребне». Это была «каменная ступень метров двенадцать высотой… Сама по себе скала была гладкой, практически отвесной и без выступов и углублений. Эта скала могла бы, пожалуй, стать занятным упражнением для тренировки опытных альпинистов приятным воскресным днем где-нибудь в Лейк-Дистрикт[10], но тут казалось, что это препятствие было для нас непреодолимо».

Пока Тенцинг подавал веревку снизу, Хиллари втиснулся в расщелину между каменным основанием и вертикально торчащим наносом плотного снега и сантиметр за сантиметром начал подниматься на уступ, который впоследствии получит название «Ступень Хиллари». Подъем был сложным, и поднимался альпинист с передышками, но Хиллари не сдавался. Вот что он напишет впоследствии:

«…Наконец, я выбрался из расщелины и поднялся на широкий карниз. Некоторое время я лежал, восстанавливая дыхание, и потом впервые ощутил непоколебимую уверенность, что теперь нас ничто не остановит на пути к вершине. Я твердо встал на краю карниза и жестом показал Тенцингу, чтобы он начал подниматься. Я вцепился в веревку, Тенцинг, извиваясь, карабкался вверх, до тех пор, пока, полностью выбившись из сил, не поднялся и растянулся на карнизе, как гигантская рыба, которую только что вытащили из моря после ожесточенной борьбы».

Борясь с усталостью, альпинисты продолжили подъем по волнообразному гребню. В страдающем от недостатка кислорода мозгу Хиллари назойливо и монотонно крутился вопрос:

«Интересно, хватит ли у нас сил дойти? Я обошел один из очередных бугров и увидел, что гребень впереди меня идет вниз, и перед нами открывается вид на Тибет. Я посмотрел вверх и увидел, что над нами возвышается закругленный сугроб. Еще несколько сильных ударов ледорубом, еще несколько осторожных шагов – и Тенцинг[11]и я стояли на вершине».

Вот так, незадолго до полудня 29 мая 1953 года, Хиллари и Тенцинг стали первыми людьми, поднявшимися на вершину Эвереста.