Настоящая любовь - Тейлор Дженкинс Рейд (2016)

Оливи продолжала говорить, но я уже перестала обращать на нее внимание. Вместо этого я смотрела на Джесса, который вместе с другими членами своей команды направился в раздевалку. Рядом с ним шел Грэм, на секунду положив ему руку на плечо, он опередил его, заняв место в медленно продвигавшейся очереди. Я не могла оторвать глаз от того, как двигался Джесс, так уверенно переставлявший одну ногу за другой. Он был моложе других пловцов – новичок в спортивной команде, и все же он чувствовал себя как дома, стоя на виду у всех в узеньких плавках.

– Эмма, – сказала Оливи. – Что ты уставилась на него?

Сразу после ее слов Джесс слегка повернул голову, и его взгляд на какой-то миг остановился прямо на мне, отчего у меня захватило дух. Я непроизвольно отвернулась в сторону.

– Что ты сказала? – спросила я Оливи, стараясь притвориться, что меня интересует то, о чем она говорит.

– Я сказала, что ты уставилась на него.

– Нет, не уставилась, – ответила я.

Именно в этот момент к нашей трибуне вернулась миссис Берман.

– Я думала, что вы ждете меня у машины, – сказала она.

– Прости! – сказала Оливи, вскакивая на ноги. – Мы идем.

– Извините, миссис Берман, – проговорила я, идя следом за ними позади трибун и выходя через дверь.

Прежде чем выйти, я замешкалась и в последний раз посмотрела на Джесса. Я заметила, как сверкнула его улыбка. Она была широкой и яркой, открытой и искренней. Все его лицо светилось.

Я подумала, как было бы приятно, если бы его улыбка была адресована мне, как замечательно быть причиной такой улыбки, и внезапно мое новое увлечение Джессом Лернером превратилось в огромный воздушный шар, который был таким большим, что мог бы поднять нас обоих в воздух, если бы мы ухватились за него.

На следующей неделе в школе я почти каждый день видела Джесса в коридоре. Теперь, когда я знала, кто он, Джесс попадался мне повсюду.

– Это феномен Баадера-Майнхофа, – сказала Оливи, когда я упомянула об этом за ленчем. – Мой брат недавно рассказал мне о нем. Ты не замечаешь чего-то, а потом узнаешь, как это называется, и внезапно видишь это повсюду. – На секунду Оливи задумалась. – Постой-ка. Я почти уверена, что у меня феномен Баадера-Майнхофа в связи с феноменом Баадера-Майнхофа.

– Ты тоже видишь Джесса повсюду? – спросила я, совершенно не понимая сути. Чуть раньше в тот же день, выходя с урока испанского языка, я прошла прямо мимо него. Он разговаривал с Кэролайн Бин, стоя рядом с ее шкафчиком. Она была капитаном девичьей футбольной команды. Ее светлые волосы всегда были стянуты в пучок и прихвачены ободком. Я никогда не видела ее без блеска для губ. Если Джессу нравились девушки подобного типа, мне не на что было рассчитывать.

– Я вижу его не чаще, чем обычно, – сказала Оливи. – Но я всегда вижу его где-нибудь поблизости. Мы вместе ходим на алгебру.

– Ты дружишь с ним? – спросила я.

– Не то чтобы дружу, – ответила Оливи. – Но он – приятный парень. Тебе нужно просто сказать ему «привет».

– Это безумие. Я не могу этого сделать.

– Уверена, что можешь.

Покачав головой, я отвернулась от нее.

– Ты шутишь.

– Это ты шутишь. Он учится в нашем классе. Он – не Киану Ривз.

Я подумала, что, если бы я только могла поговорить с Джессом Лернером, плевать мне было бы на Киану Ривза.

– Я не могу представиться ему сама, это глупо, – сказала я, а потом забрала поднос и направилась к мусорной урне. Оливи последовала за мной.

– Прекрасно, – сказала она. – Но он правда хороший парень.

– Не говори так! – сказала я. – Это еще хуже.

– Ты хочешь сказать, что он неприятный?

– Не знаю! – ответила я. – Я не понимаю, что я хочу сказать.

– Ты как будто раздражена, – с удивлением произнесла Оливи.

– Я знаю, пусть, – сказала я. – Уф, просто… пойдем. Я куплю пачку печенья.