Музыка ветра - Карен Уайт (2015)

Она энергично затрясла головой, стряхивая слезинки, выкатившиеся с глаз.

– Нет. Спасибо. Со мной все в порядке. Сейчас мне нужно побыть одной… вместе со своим сыном. Я свяжусь с вами утром для решения всех остальных дел. Спасибо, господа.

С этими словами она захлопнула дверь прямо перед носом у ошарашенных полицейских. Последнее, что она успела заметить, так это глаза капеллана, и в них она прочитала, что тот знает все. И все понимает.

Дождь между тем усилился. Прижавшись лицом к запертой двери, Эдит мучилась чувством вины и раскаяния. Ну почему вместо того, чтобы горевать о погибшем муже – один, на пустынной дороге, в полной темноте, – мысли ее всецело заняты тем письмом, которое упало за холодильник? И той женщиной, которая написала это письмо. Эдит даже почувствовала некое странное родство с этой не знакомой ей женщиной. Как-никак, а она невольно стала обладателем тайны, которой та женщина ни с кем не собиралась делиться. Что ж, эту тайну Эдит унесет вместе с собой в могилу.

Она наконец оторвалась от двери, и в эту минуту мощный порыв ветра сотряс весь дом. Ветер был такой силы, что сами собой распахнулись ставни на окнах второго этажа, а ветви старого дерева с глухим стуком ударились о крышу портика. Она заторопилась на кухню под завывание ветра и бренчание китайских колокольчиков, которые своим жалобным перезвоном дополняли общую какофонию звуков, которыми полнилась эта страшная ночь. Будто молятся, мелькнуло у нее, за души тех усопших, которые сейчас отправились в свое последнее странствие – на Небеса. Эдит невольно поежилась от этих мыслей, несмотря на влажную духоту, царящую в воздухе. А потом закрыла глаза и снова вслушалась в траурную «мелодию ветра», которую исполняли стеклянные колокольчики.

Глава 1. Мерит

Бофорт, Южная Каролина

Май 2014 года

Пожар можно остановить тремя способами: израсходовать все топливо, подпитывающее огонь, или изолировать его, подавить источник возгорания, перекрыть доступ кислорода к огню. Всякий раз, когда Кэл уставал от работы или был чем-то расстроен, он начинал твердить про себя, словно молитву, всякие факты и сведения, которые узнал еще во время учебы в академии. И иногда это срабатывало и помогало. Наверное, поэтому я тоже переняла у него эту привычку уже после того, как его не стало.

Мой рациональный склад ума, логика мышления, присущая людям, которые занимаются организационной работой и кураторством, помог мне избавиться от мысли о том, что моя позаимствованная у покойного мужа привычка есть не что иное, как такая своеобразная просьба о прощении. Просьба, так и оставшаяся без ответа… Ибо что бы там ни твердили мне коллеги Кэла, в глубине души я была уверена, что его гибель не была несчастным случаем. Ведь он же профессиональный пожарный. Входить в горящее здание было его привычной работой. Конечно, иногда случалось непредвиденное. Например, обрушивалась крыша здания и пожарные оказывались в западне. Но и тогда они все равно спасались, а вот Кэл, оказавшись в аналогичных обстоятельствах, погиб. Никаких объяснений относительно того, почему это случилось, так и не последовало. Я взглянула на номер дома, красующийся на массивном дверном проеме. Старинный кирпичный дом, входная дверь выкрашена в белый цвет. Вроде адрес тот же, что и на конверте с логотипом юридической фирмы Уильямс, Уиллинг энд Уайт, 702 Бей-стрит. Какое-то время я молча созерцала латунные цифры номера дома, словно все еще не в силах уразуметь очевидное. Как это я могла оставить свой дом и ринуться бог знает куда, за тысячу миль от родных мест?