Следы на мосту. Тело в силосной башне (сборник) - Рональд Нокс (1928)

– Да, думаю, ты прав. Однако, как мне показалось, в этом бедняге было нечто мальчишеское. Холостякам это часто свойственно. Впрочем, думаю, он не настолько безрассуден, что вдруг захотел залезть туда, будучи один-одинешенек. Ведь сидевший в нем юнец склонен к бахвальству, а ему не перед кем было позировать – дескать, посмотрите, как я ловко спускаюсь в силосную башню. Нет, не думаю, что он полез туда ради забавы или просто по чистой случайности. Что тогда?

– О самоубийстве спорить и рассуждать сложно. Ни один из этих людей уже не может поделиться опытом. Определенно, люди проявляют в выборе способов особую изобретательность. Как понимаешь, этот факт следует учитывать. У самоубийцы обычно есть время обдумать поступок и то, каким образом он собирается его совершить. Нет, конечно, если человек сбегает от правосудия, от публичного осуждения – тогда другое дело, но большая часть самоубийц – это люди, страдающие от депрессии, считающие, что жизнь стала для них невыносима. Так вот, Уорсли был славным человеком и джентльменом с головы до пят, дружил с Халлифордами. Как думаешь, стал бы такой человек выбирать силосную башню своего друга местом для самоубийства? Ведь это непорядочно. Нет, он бы никогда так не поступил.

– Если на него что-то внезапно не нашло.

– В этом случае он с вероятностью десять к одному бросился бы в реку. Широкая глубокая река так и тянет броситься в ее воды, особенно когда стоишь на краю высокого обрыва, а вот силосная башня в этом смысле не привлекает. Еще один момент – если уж он действительно замыслил покончить с собой, то почему не объявил во всеуслышание, что останется в доме, когда все остальные пустились в игру? И это после того, как он согласился играть роль зайца, а потом вдруг отказался?

– Тут я не совсем согласна. Выбор времени, места и все прочее. Знаешь ли, какая тоска от одиночества нападает, когда все вдруг разом покидают дом, где всего четверть часа назад так и кипела жизнь? Одно это может вызвать тяжелейшую депрессию.

– Да, наверное, ты права, но даже если и так – силосная башня! До того Уорсли не проявлял никакого интереса к этому сооружению. Неужели он знал, каким убийственным действием обладает углекислый газ? Мог ли Уорсли быть уверен в этом их свойстве, черт возьми? Люди знают, иногда эти пары убивают, но никто толком не знает, как и почему. Самоубийство требует уверенности в способе, которым ты намерен его совершить. Ведь Уорсли выглядел бы полным идиотом, если бы вдруг очнулся на огромной куче вики и прочей гниющей растительной ерунды, ощущая лишь небольшое головокружение.

– Это стоящий аргумент, и я верю в него больше, чем во все остальные. Драгоценный мой, разве не видишь, он обрубает обе версии? Ведь ты хочешь заставить меня поверить, что это было убийство, я права? Если уж самоубийство требует уверенности в результате, то убийце она нужна еще больше. Он ведь не хочет, чтобы его жертва вдруг проснулась с небольшой головной болью, правильно? Если учитывать твой опыт, он никак не мог быть уверен, что Уорсли уже не очнется.

– Гм… Видишь ли, ты навязываешь мне однозначную версию. Я ничего не знаю о произошедшем там. Даже не стану притворяться. Его могли задушить где-то в другом месте, а затем сбросить тело в силосную башню – замести следы. Или же могли запереть в этой башне ради шутки или на спор, или же кто-то вознамерился его похитить и подержать там, но все зашло слишком далеко, и наступила смерть. Или же он начал задыхаться под силосной массой, но все же сумел выбраться на поверхность, а потом умер. Короче, я хочу сказать следующее: к этой истории приложил руку кто-то еще. У этого шоу не один участник, и этот некто пока еще не прояснил ситуацию. Вот что меня беспокоит больше всего, и вот почему я решил остаться, пока все окончательно не выяснится.

– Знаешь, мне прежде и в голову не приходило. Вдруг его действительно заточили в силосной башне, и он в конце концов задохнулся лишь потому, что не смог выбраться наружу?