Дневник убийцы - Джон Мэтьюз (2014)

Оглядев комнату, девушка слегка улыбнулась.

– Именно поэтому вы предпочти встретиться со мной здесь?

– Ты должна признать, что работа здесь, в приюте, помощь женщинам с улицы лучше всего говорит о твоем характере, и о моем тоже. А вот наши встречи в клубе «Фантейл» говорят не в нашу пользу. – Джеймсон лукаво улыбнулся ей в ответ.

– Да ладно, Финли! Шоу понравилось вам так же, как и мне, если не больше.

– Несомненно. Но, боюсь, судья будет не столь понимающим. – Улыбка Джеймсона растаяла. – Видишь ли, дело в том, что важна не только твоя репутация, но и моя. Со стороны Кина обязательно будут намеки на нашу связь. Вследствие наших отношений и в связи с тем, что я один из главных расследователей, они могут решить, что ты просто выполняешь мои указания, способствуя нашему с Ардженти расследованию.

– Понимаю, – кивнула Элли и на секунду умолкла. – Не означает ли это, что нам придется на какое-то время перестать видеться?

– Необязательно. Встречи в таких местах, как это, разумеется, не вызывают толков и сохраняют твою репутацию. Но если за нами действительно следят, то встречи в клубах типа «Фантейл» или где-то на обедах объяснить гораздо труднее.

– Следят?

Криминалист выдохнул.

– Да. Боюсь, что теперь Кин добился преимущества у судьи. Тирни может использовать такую тактику. – Ему не хотелось раскрывать свои подозрения, что за ними, возможно, уже следят и что кто-то наблюдал за ними в «Фантейле». – И если мы решимся на встречу за обедом, то следует делать это скрытно, словно у нас свидание; либо мне придется изменить свою внешность.

Каллен хитро улыбнулась.

– О Финли! Вы такой затейник…

Джеймсон ответил ей улыбкой, скрывшей его мрачные мысли. Теперь, когда Элли осталась единственным свидетелем, у Тирни может появиться еще одна причина следить за ней, чтобы запугать или обезвредить. Либо, возможно, он даже планирует ее устранение. Но она слишком долго жила с угрозой жизни со стороны Тирни и Брогана, чтобы бояться их теперь.

* * *Мужчина сидел в дальнем углу таверны «Сен-Денни», откуда он мог не только наблюдать за ее внутренним помещением, но и видеть всех, кто входил и выходил. Он был завсегдатаем, но почти два года его здесь не видели, даже после того, как газетные репортеры написали, что Джеймсон назвал Потрошителя трусом.

Он разложил на столе газеты и просматривал все статьи, где говорилось о Потрошителе. Заказав большую чашку кофе, мужчина отказался от излюбленной в прежние времена жареной свинины с капустой – на тот случай, если кто-нибудь из старых официантов вспомнит его. Он не сомневался, что его камуфляж был надежным – волосы длиннее и почти белесые, а борода более пышная, чем раньше. Никаких оснований напрасно рисковать.

«Как изменил цвет и форму прически и бороды, чтобы вы меня не узнали». Когда пять дней тому назад письмо впервые появилось в газете, он перечитал его несколько раз. Казалось, что тот, кто написал это письмо, знал или догадался, что он сделал. Почти.

Он никогда не рискнул бы явиться на пресс-конференцию, где выступают Финли Джеймсон и Джозеф Ардженти, как было написано в письме, даже если б у него была возможность затеряться в толпе. И когда двадцать месяцев тому назад Джеймсон и Ардженти публично объявили о его смерти, его там не было.

Надо признать, что ему было бы приятно слушать о своей смерти, наблюдая, как злорадствуют два его врага, и тайно злорадствовать еще больше, сознавая, как виртуозно он их надул. Определенно, это было свойственно его характеру – или, что важнее, тот, кто написал это письмо, думал, что это ему свойственно. Автору письма не только отлично удалось подделать его почерк – похоже, он очень хорошо его знал.