Дневник убийцы - Джон Мэтьюз (2014)

Биллу Гриффину не нравилось приносить Тирни плохие новости. А если и доводилось, то он старался как-то подсластить их или же уравновесить чем-то более приятным или оптимистичным. Но теперь ему казалось, что смягчить или представить в позитивном свете то, что он собирался сказать, будет трудно. Тирни сразу захотел узнать, как прошел допрос Джеймсона.

– Говоришь, он уже освобожден? – В голосе Майкла прозвучало сильное недоверие, бровь его изогнулась, и перед тем, как ответить, Гриффин сделал паузу.

– Да, уже освобожден, – подтвердил он, наконец.

– А какие потом были вопросы и обвинения?

– Я… Я не знаю.

Тирни уставился на Билла ледяным взглядом.

– Что?! Ты – глава отдела по борьбе с проституцией и азартными играми, одного из главных отделений на Малберри-стрит. И если верить тебе, ты непосредственно участвовал в допросе Джеймсона. И теперь ты заявляешь, что понятия не имеешь, что будет дальше!

Гриффин готов был провалиться сквозь землю, и даже холодные воды бухты Ист-Ривер показались бы ему теплее леденящего взгляда главаря бандитов.

Они находились в личной каюте на корме плавучего игорного дома в доках Ист-Ривер. Тирни заинтересовался увеселительными яхтами, курсировавшими вдоль побережья до самого Чарльстона, и захотел иметь свою собственную, с той только разницей, что яхта постоянно была на приколе и сдавалась под проведение шоу и игорный бизнес практически круглые сутки. Поскольку необходимость держать ее в море отпала, Майкл переоборудовал машинное отделение в роскошную капитанскую каюту в стиле старинного галеона. Разница была лишь в том, что медные иллюминаторы тянулись вдоль обоих бортов. Яхта была пришвартована в дальнем доке Ист-Ривер, что открывало вид на Манхэттен, где на переднем плане Фултон-стрит красовалась залитая лунным светом башня Тирни, а с другой стороны тянулись редкие огни Бруклина.

Когда за спиной Гриффина открылась дверь и вошел Лайам Монэхэн, нервы у полицейского напряглись. Монэхэн сел сбоку, и Майкл молча кивнул ему.

– Если к нему больше нет вопросов и против него не выдвинуто никаких обвинений, – произнес Тирни, – тогда у меня появляется возможность прибегнуть к другим мерам.

– Никаких обвинений ему не предъявлено. – Гриффин сглотнул. – Выглядит именно так.

– Понимаю.

Стол, за которым они сидели, был квадратным, в восемь футов длиной и шириной, приспособленным для игры в покер и блек-джек. Он был покрыт красной кожей, и Майкл иногда лично играл за ним на большие деньги. Тирни посмотрел на Монэхэна, словно ожидая его участия в беседе, и Гриффин почувствовал намек. Он слышал про то, как Лайам мог схватить одной рукой за горло. Успокаивало Билла лишь то, что этот помощник Майкла был менее импульсивен и раздражителен, чем Броган, рядом с которым было и вовсе опасно находиться – пикнуть не успеешь, как он вцепится в глотку. Монэхэн же изобразил лишь слабую гримасу и промолчал.

Они ждали хотя бы каких-то обвинений в адрес Джеймсона, чтобы дискредитировать его на суде против Брогана на следующей неделе. Тирни снова посмотрел на Гриффина.

– Ну и как это все произойдет?

У Билла снова застрял ком в горле – даже дышать стало трудно, не то что говорить. Если Майкл уже разозлился по поводу того, что его усилия удержать Финли Джеймсона под стражей провалились, то как он отреагирует на то, что Джеймсон добился своего, обвинив его самого в ограблении дома и подделке письма? Смягчить ситуацию было трудно, поэтому полицейский решил не мудрить.

– Джеймсон заявил, что вероятными виновниками в подделке письма были залезшие в его дом и стащившие дневник.

– Неужели? – Тирни переглянулся с Монэхэном. – Он говорил о ком-то конкретно?

У Гриффина еще сильнее перехватило горло. Подумалось, что главарь банды знает через других людей с Малберри-стрит все подробности и только проверяет его.

– Под подозрением все, чьи дела вел Джеймсон, – ответил Билл.