Девочка с медвежьим сердцем - Фрэнсис Хардинг (2017)

Извилистая дорожка через пустошь таила ловушки. В ярко-зеленых зарослях папоротника часто скрывались ямы, кусты колючего шиповника, острые камни и корни, в кровь сбивавшие пальцы ног. После того как они несколько часов оскальзывались и карабкались, солнце село, а небо приобрело темно-коричневый оттенок, цвет умбры.

– К этому времени нас уже хватились, – заметил Джеймс, – но сомневаюсь, что они смогут вести поиски в темноте.

Мейкпис гадала, сумеют ли они найти путь, когда совсем стемнеет. По мере того как увядал последний свет, она ощущала медленное пробуждение медведя. Он очень удивился, обнаружив, что вокруг нет стен. Девочка невольно поднялась на цыпочки и задрала голову, чтобы он лучше видел и чуял запахи.

Ее зрение приспособилось к полумраку. Не впервые. Скорее всего, ночное зрение медведя было лучше, чем у нее. В то же время она остро ощущала доносимые ветром запахи: пыльцы дрока, гниющих ягод, овечьего помета и дыма дальнего костра. Но тут ветер переменился, подул со стороны Гризхейза, и она уловила другой запах. Знакомый запах животных, обостренный голодом и нетерпением.

– Собаки! – прошептала Мейкпис, чувствуя, как леденеет кровь. Через секунду до нее донесся отдаленный лай. Оглянувшись, она различила крошечные яркие пятнышки. Фонари!

– Джеймс! Они идут!

Брат и сестра пустились бежать, не обращая внимания на ушибы и царапины, низко пригнувшись, чтобы остаться незамеченными. Перешли ручей, чтобы сбить с пути собак. Но огоньки фонарей все приближались: очевидно, обмануть никого не удалось.

«Откуда они знают, где мы?»

До них донеслись голоса. Громче других был низкий, повелительный рык.

– Это сэр Мармадьюк.

Глаза у Джеймса тревожно сверкали.

Они продолжали бежать. Ветви шиповника и папоротники исхлестали обоих, и к тому же Мейкпис поняла, что задерживает Джеймса. Она стала уставать, так как была намного слабее брата. Но когда совсем стемнело, ему стало труднее различать темные ямы, кочки и выползшие на дорожку корни.

Лай неожиданно стих, и Мейкпис не сразу поняла причину. Но тут же представила, как огромных псов спустили с поводков и они бесшумно бегут по неровной земле…

Девочка на миг замерла и оглянулась на то, что теперь стало пустошью безнадежности. Ни дерева, на которое можно взобраться, ни здания, где можно спрятаться. Только крутой скат впереди, по которому, вероятно, можно соскользнуть и найти укрытие…

Но прежде чем она успела сказать это вслух, гибкая, темная, четырехлапая тень вырвалась из травы и ударила Джеймса в грудь, сбив на землю. Джеймс покатился по склону. Из кустов дрока появился другой пес, и Мейкпис успела увидеть, как блеснули его зубы, когда он метнулся вверх, целясь ей в лицо. Пес был слишком проворен для нее. Но не для медведя.

Она молча наблюдала, как ее рука размахнулась, отбросив пса в воздух с силой, которая потрясла ее саму. Пес ударился о землю в нескольких ярдах от Мейкпис, покатился вниз и только после этого, пошатываясь, поднялся на ноги.

В этот момент Мейкпис увидела еще двух псов, летевших к ней. Черные звери бежали огромными скачками, виляя между кустами дрока. И Мейкпис с тошнотворным чувством нереальности происходящего увидела, что собаки не одни. Они сопровождали всадника, который каким-то чудом ухитрялся не отстать от них, сохраняя такую же устойчивость. С его руки свисал фонарь, освещавший мощную фигуру, камзол из камвольной шерсти цвета сливы и совершенно бесстрастное лицо.

Мейкпис зря тратила драгоценные секунды, во все глаза глядя на сэра Мармадьюка. Скорость его казалось неестественной. Невозможной. Все равно как если бы дождик летел снизу вверх.

Она слышала вопли Джеймса, гортанное рычание и треск. То ли пес отрывал ему воротник, то ли перегрызал горло. На нее надвигается чересчур много врагов, и еще Джеймс… Джеймс…

– Прекратите! – заорала она. – Пожалуйста! Отзовите собак!