Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа (2005)

Два человека, стоящие на носу, постоянно измеряли глубину, и, когда до песчаного дна оставалось метров пять, главный навигатор отдал приказ стать на якорь.

Десять вооруженных воинов спрыгнули в воду и быстро рассредоточились по пляжу, готовые в кромешной ночной тьме отбить внезапное нападение. Несколько минут спустя на воду спустили вспомогательное каноэ и начали освобождать катамаран от домашних животных и остатков провизии, а также от мачт и парусов.

Каждый раз каноэ возвращалось до отказа груженным тяжелыми камнями, которые укладывали в трюм катамарана.

Порывы ветра между тем становились все сильнее. В воздухе закружили первые пальмовые листья, сорванные с деревьев.

Когда от «Марара», некогда сделанным Теве Сальмоном, остался лишь остов, отдаленно похожий на прекрасный катамаран, Мити Матаи приказал заполнить трюм водой, и через несколько минут судно легло на песчаное дно лагуны.

На первый взгляд это могло показаться абсурдом, но капитан хорошо знал: под водой ему удастся сохранить лодку лучше, чем если бы ее вытащили на берег.

Никакой ураганный ветер не выбросит теперь катамаран на берег, а внутри защищенной коралловыми рифами лагуны, на глубине пяти метров, его не повредят даже самые сильные волны.

Они вытащили каноэ на песок и спрятали его в густой поросли, для надежности неглубоко вкопав в землю, а после этого и сами члены команды укрылись в небольшой пещере, в которой два дня прятался со своими разведчиками Роонуи-Роонуи.

— Отлично! — заметил военачальник, к которому с этого самого момента переходила вся власть. — Сейчас самое важное — отдохнуть, так как завтра нам предстоит очень трудный день.

Однако справиться с всеобщим напряжением было нелегко, да и завывание ураганного ветра, достигающего скорости более ста пятидесяти километров в час, который, казалось, еще немного — и унесет остров прочь, спокойствия не добавляли. Когда стали гнуться и трещать выворачиваемые с корнем деревья, а грохот разбивающихся у подножия пещеры океанских волн достиг всех мыслимых пределов, то сомкнуть глаз не смог даже всегда флегматичный человек-память.

Тапу Тетуануи неделями, готовился к встрече с дикарями, но абсолютно не был готов к встрече с неуправляемыми силами природы, когда казалось, что все, созданное человеком на протяжении столетий, будет разрушено за несколько секунд. Полночь застала его молящимся богу Тане. Он просил, чтобы этот страшный тайфун был в его жизни первым и последним, так как не был уверен, сможет ли в другой раз пережить такой же ужас и не сойти с ума.

Сидя на корточках в нескольких метрах от входа в пещеру, Тапу ясно видел распарывающие небо, похожие на смертоносные копья молнии, наводящие ужас на все живое. Они с треском разносили в щепки верхушки пальм или с бешеной скоростью проносились над огромными волнами, после чего по их гребням плясали зеленоватые блики.

Яростно завывающий, словно дикий зверь, ветер набрасывался на океан и поднимал такие волны, что перепуганным людям казалось, что еще немного, и их вместе с островом поглотит океанская пучина. По склонам возвышенностей сбегали бурные грязевые потоки, по которым в сторону лагуны неслись огромные камни и вывернутые с корнем деревья, разрушая на своем пути хрупкие постройки. Лежащие на пляже перевернутые пироги вместе с десятком людей, пытавшихся их спасти, были унесены в открытый океан.

От посевов ничего не осталось, а большинство смертельно перепуганных животных в безумной панике разбегались в разные стороны и в итоге погибали.

Сколько бы ни искали люди Бора-Бора верного союзника, лучшего им никогда бы не удалось отыскать.