Сон № 9 - Дэвид Митчелл (2001)

Я открываю дверь – человек летит через комнату и пробивает зеркало на противоположной стене. Зеркало с грохотом разбивается – человек исчезает из виду – он упал вниз, прямо в забитый трутнями зал. Место действия сотрясается. Застываю с открытым ртом – неужели это моих рук дело? В кабинет хлынул грохот патинко. Из-за письменного стола на меня смотрит Морино, палец на губе, другая рука приставлена к уху. Я успел заметить лишь трех трубачей – вот кто был автором этого броска – и Маму-сан с вязаньем, пока внизу происходила цепная реакция. Всеобщий беспорядок, визг, крики. Морино опускает локти на стол. По его лицу разливается удовлетворение. Из рамы вываливается еще один кусок зеркала. Кожаный пиджак снаружи закрывает за мной дверь. Начинается стихийное бегство, и шквал криков идет на убыль. Ящерица с Франкенштейном выглядывают из проема, чтобы оценить нанесенный ущерб. В уголках глаз Морино прячется улыбка.

– Отличное совпадение, Миякэ. Ты стал свидетелем того, как я объявляю войну. Садись.

Мой голос дрожит:

– Этот человек…

– Какой человек?

– Человек, которого они выкинули из окна.

– Морино изучает деревянную коробочку.

– Одзаки? И что?

– Ему, наверное, понадобится…-я сглатываю,-«скорая»?

Морино раскрывает коробочку. В ней сигары.

– Полагаю, что так.

– А вы не собираетесь ее вызвать?

– Великолепно! «Монте-Кристо». Вызвать «скорую»? Если Одзаки хотел, чтобы ему вызывали «скорую», он должен был подумать о последствиях, прежде чем мочиться на туфли Риютаро Морино.

– Сюда приедет полиция.

Морино водит сигарой у себя под носом.

– Полицейские? – Франкенштейн смотрит, как людской шквал вырывается из патинко «Плутон» наружу.– Полицейские живут в твоем мире. В нашем мире мы сами себе полиция.

Он кивает Ящерице, и они уходят. Меня все еще мутит. Позвякивают спицы Мамы-сан. Трубачи взяли паузу.

Морино наконец разворачивает сигару.

– Что ты понимаешь в сигарах? Ничего. Так слушай. Запоминай. Марка «Монте-Кристо» для сигар – то же, что бриллиантовая диадема от «Тиффани». Всем известное совершенство. Все только кубинское – наполнитель, обертка, клеящее вещество. Для такого хрена крысиного, как Одзаки, даже смотреть на «Монте-Кристо» – богохульство. Я приказал тебе сесть.

Я молча повинуюсь.

– Ты здесь, потому что хочешь кое-что узнать. Я прав?

– Да.

– Знаю. Эти сведения стоили мне больших денег. Как ты намерен платить?

Я изо всех сил пытаюсь не обращать внимания на то, что этот человек только что приказал выбросить кого-то из окна, и сосредоточиться на себе.

– Я был бы благодарен, если…– Я замираю на полуслове.

Морино пробует сигару кончиком языка.

– Я не сомневаюсь, что твоя благодарность – это благодарность высшего класса. Но жизнь в столице стоит дорого. Твоя благодарность мне, что блошиный помет. Попробуй еще раз.

– Сколько?

Морино берет со стола специальное приспособление и обрезает сигару.

– Ну почему у современной молодежи на уме только деньги, деньги и деньги? Наша чудесная маленькая Япония превращается в кладбище моральных и духовных ценностей. Нет, Миякэ. Мне не нужны твои деньги. Кроме того, мы оба знаем, что даже у большинства голубей доход куда более существенный, чем у тебя. Нет. Я предлагаю вот что. Я предлагаю тебе расплатиться своей преданностью.

– Преданностью?

– Это эхо или мне послышалось?

– Что будет означать моя преданность?

– Ты так похож на своего старика. Такая же мелочность. Твоя преданность? Дай подумать. Я считаю, мы могли бы провести вместе остаток этого дня. Поиграем в боулинг. Прогуляемся на выставку собак. Перекусим, а потом повидаемся кое с кем из старых друзей. Когда наступит полночь, подбросим тебя домой.

– А в обмен…