Черный Корсар - Эмилио Сальгари (1989)

Двадцать аркебуз прицелились в корсара, стоявшего в окне, а толпа завопила что есть мочи:

— Бейте каналий!..

— Тащите их на виселицу!

— Зажарьте их живьем!..

— Смерть им!.. Смерть им!..

Энергичным жестом лейтенант велел опустить аркебузы и, подойдя к окну, сказал корсару, не двинувшемуся с места, словно угрозы его не касались:

— Сударь, комедия окончена, сдавайтесь!..

Вместо ответа корсар пожал плечами.

— Вы меня поняли?! — закричал лейтенант, покраснев от гнева.

— Прекрасно, синьор.

— Сдавайтесь, или я велю выломать дверь.

— Как вам угодно, — холодно ответил корсар, — но предупреждаю, что бочонок с порохом у нас наготове и пленные взлетят на воздух вместе с домом.

— Но вы же погибнете вместе с ними!

— Куда лучше умереть под грохот рушащихся стен, чем кончить позорной смертью, которая ждет меня после сдачи.

— Я обещаю сохранить вам жизнь.

— Что толку от ваших обещаний! Синьор, вот уже шесть часов пополудни, а я еще не обедал. Решайте пока, что делать, а я вместе с графом Лермой и его племянником пойду закусить, и мы постараемся выпить стаканчик вина за ваше здоровье, если к тому времени дом не взлетит на воздух.

С этими словами корсар снял шляпу, с подчеркнутой вежливостью откланялся и удалился, оставив лейтенанта, солдат и толпу в еще большей растерянности и изумлении.

— Пойдемте со мной, друзья, — сказал корсар Кармо и Ван Штиллеру. — Я думаю, у нас хватит времени поужинать и потолковать.

— А солдаты? — спросил Кармо, не менее, чем испанцы, удивленный необычайным хладнокровием командира.

— Пусть покричат, если им хочется.

— Итак, поужинаем в последний раз, капитан?

— Ну, смерти нам дожидаться дольше, чем ты думаешь, — ответил корсар. — Настанут сумерки, и ты увидишь, какие чудеса способен творить бочонок с порохом.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности, корсар вошел в комнату, перерезал веревки, связывавшие графа Лерму и молодого человека, и пригласил их к столу.

— Составьте мне компанию, граф, и вы, молодой человек. Надеюсь, что ваше обещание оградит меня от каких-либо неожиданностей.

— Разумеется, синьор, — ответил с улыбкой граф. — Мой племянник безоружен, к тому же я знаю, как опасна ваша шпага… Итак, что делают мои соотечественники?.. Мне послышалось, что на улице слишком шумят.

— Пока что дело ограничивается осадой.

— Мне неприятно об этом говорить, но боюсь, синьор, что они кончат тем, что выломают дверь.

— Не думаю, граф.

— Тогда они окружат дом и рано или поздно заставят вас сдаться. Видит бог, мне было бы жаль, если бы столь отважный и обходительный человек, как вы, угодил в руки к губернатору. Этот человек не очень-то жалует корсаров.

— Ван Гульду меня не достать, Я должен жить, чтобы рассчитаться с фламандцем.

— Вы с ним знакомы?

— К несчастью, да, — ответил со вздохом корсар. — Он сыграл роковую роль в моих семейных делах, и если я стал флибустьером, то исключительно из-за него. Но не будем больше говорить об этом. Всякий раз, как я вспоминаю о нем, у меня вскипает кровь от ненависти и делается тяжко, как на похоронах. Выпьем, граф… Кармо, что делают испанцы?

— Они совещаются друг с другом, капитан, — ответил флибустьер, отрываясь от окна. — Похоже, что они не решаются напасть на нас.

— Они решатся, но тогда, когда уже будет поздно. Африканец на своем посту?

— Он на чердаке.

— Ван Штиллер, отнеси ему чего-нибудь выпить.

Сказав это, корсар, казалось, погрузился в глубокое раздумье, хотя и продолжал поглощать пищу. Он еще больше помрачнел, замкнулся в себе и почти перестал слушать то, что ему говорил граф.