Четверо Благочестивых. Золотой жук (сборник) - Эдгар Уоллес, Эдгар Аллан По (2010)

– Сэр, опасность заключается в том, – тихо заговорил детектив, напряженно всматриваясь в министра, – что люди, способные так изменять свою внешность, не могут быть обычными преступниками. Я не знаю, что за игру они затеяли, но играют они мастерски. Один из них, как видно, настоящий дока в подобных вещах, и именно его я боюсь… сегодня.

У сэра Филиппа нервно дернулась голова.

– Я уже устал от всего этого! Устал… – он с силой хлопнул по краю стола открытой ладонью. – Сыщики, маски, убийцы! Это все уже превратилось в мелодраму!

– Нужно потерпеть еще день или два, – как можно убедительнее произнес офицер. «Четверо благочестивых» действовали на нервы не только министру иностранных дел. – К тому же мы еще не решили окончательно, что будем делать сегодня вечером, – добавил он.

– Поступайте как хотите, – бросил сэр Филипп и поинтересовался: – Мне сегодня разрешат ехать в парламент?

– Нет, это в наши планы не входит, – ответил детектив.

Сэр Филипп на секунду задумался.

– Насколько я понимаю, все ваши действия держатся в тайне?

– Секретность абсолютная.

– Кто о них знает?

– Вы, комиссар столичной полиции, ваш секретарь и я.

– И больше никто?

– Ни один человек. С этой стороны опасность не угрожает. Если ваша безопасность зависит от секретности ваших перемещений, бояться нечего.

– Вы свои планы где-нибудь записываете? – спросил Филипп.

– Нет, сэр, мы ничего не записываем. Все приготовления обсуждаются устно. Даже премьер-министру о них ничего не известно.

Сэр Филипп облегченно вздохнул.

– Это хорошо, – заметил он, когда сыщик поднялся, собираясь уходить.

– Мне еще нужно встретиться с комиссаром. Это займет не больше получаса, а тем временем я советую вам не выходить из комнаты, – сказал он.

Сэр Филипп вышел вместе с ним в приемную, где сидел Гамильтон, его секретарь.

– В последние день-два, – сказал Фалмут, когда один из его людей подошел к нему и стал помогать надеть плащ, – меня не покидает неприятное чувство, можно сказать, чутье подсказывает, что за мной постоянно наблюдают. Поэтому я решил передвигаться исключительно на автомобиле: за ним не уследить так, чтобы не привлечь к себе внимания. – Он сунул руку в глубокий карман и достал большие защитные очки. Надевая их, сыщик несколько смущенно усмехнулся. – Это моя единственная маскировка. И я могу сказать, сэр Филипп, – добавил он с сожалением в голосе, – что впервые за двадцать пять лет службы чувствую себя в дурацком положении.

Когда Фалмут ушел, министр иностранных дел вернулся в свой кабинет и сел за письменный стол.

Он ненавидел оставаться один, это пугало его. То, что в доме находилось еще два десятка полицейских, не помогало побороть нахлынувшее чувство одиночества. Страх перед «Четверкой» не покидал его, и это до такой степени истощило нервы бедного министра, что теперь даже малейший шум раздражал его. Он взял лежавшую рядом с чернильницей ручку, покрутил ее, думая о чем-то своем, стал механически водить ею по промокательной бумаге и разозлился, увидев, что нарисовал несколько четверок.

А стоил ли законопроект всего этого? Стоит ли ради него идти на такой риск? Нужна ли кому-нибудь такая жертва? Эти вопросы он снова и снова задавал себе, пока вдруг не подумал: какая жертва? Какой риск?

– Еще ничего не произошло, я уже думаю о самом худшем, – пробормотал он, отшвырнул ручку, и повернулся к столу боком. – Совсем не обязательно, что они сдержат свое слово… Да что тут говорить, невозможно же, чтобы они…

Тут в дверь постучали.

– Суперинтендант? – удивился министр иностранных дел, когда стучавший вошел. – Уже вернулись? Так скоро?

Детектив, энергично смахивая носовым платком пыль с усов, вынул из кармана официального вида голубой конверт.