Ходячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман, Джей Бонансинга (2015)

На противоположном конце этого прохода стоял небольшой дом, который выглядел относительно безопасным, его окна были заколочены или загорожены решетками. Если Иеремия сможет проскользнуть незамеченным сквозь разрыв в толпе, он мог бы добраться до этого здания и забраться внутрь, прежде чем он тоже станет кровавым кормом. Его сердце забилось быстрее. Он сделал горячий, обжигающий вдох.

Потом вылез из-под кемпера, вскочил на ноги и побежал как можно быстрее к полицейскому участку. Тому самому, где прятались дети, отчаянно пытаясь сохранять спокойствие.

Глава двадцать первая

В северо-восточном углу замусоренного полицейского участка Барбара Штерн сидела на полу за пыльными стеллажами и держалась за ножки шкафа, будто в ожидании торнадо. Дети сидели по бокам, пытаясь сконцентрироваться на раскрасках, альбомах и книжках со сказками, например о щенке Поки или о маленькой красной курице, в то время как мир за заколоченными окнами переворачивался вверх дном.

Каждый раз, когда издали слышалась стрельба, или пулеметные очереди освещали небо, или группа ходячих начинала биться в деревянные стены ограждения, старшие дети дергались и вздрагивали, а младшие тихо хныкали, будто их пнули в живот. Барбара продолжала шептать, чтобы они успокоились, что все будет хорошо, что у них есть хороший план, что Лилли и Боб знают, что делать. Но ее нервы такие же натянутые и оголенные, как и у детей. Она напряженно сжимала ножки шкафа при каждом взрыве и залпе, держась так сильно, что ребра жесткости выдавливали кровавые углубления на ее ладонях.

Она все думала, что могла определить тип и вид каждого оружия на слух и что она не слышала выстрелы Дэвида, и это сводило ее с ума. Пистолет-пулемет, который они нашли несколько недель назад на складе Национальной гвардии округа Меривезер, отличал звук, похожий на пронзительный металлический скрежет, как у маленькой гаубицы. Этот шум не был слышен уже в течение нескольких долгих минут, мозг Барбары все прокручивал и прокручивал наихудшие сценарии, рисовал картинки с Дэвидом, который попал под пули или разорван мертвецами. Это заставляло ее сжимать ножки шкафа еще сильнее.

На самом деле она все пыталась заставить эти самые изображения исчезнуть, но тут услышала шум с другой стороны комнаты, от которого ее бросило в дрожь и кожа покрылась мурашками, словно сыпью.

– Не двигайтесь! – шикнула Барбара детям, собираясь с силами и снимая с предохранителя револьвер сорок четвертого калибра. Оружие было слишком тяжелым для короткоствольного револьвера, и казалось, будто он стал еще тяжелее за последние несколько часов. Помимо этого, спусковой механизм очень жесткий, на курок нажимать трудно. Но в данный момент Барбара чувствовала себя так, будто она могла бы разломать рукоять оружия напополам голыми руками.

Звук поворачивающейся дверной ручки вновь донесся от задней двери, и Барбара приняла положение для стрельбы: оружие в обеих руках, палец на спусковой крючок. Распрямив плечи, она убрала длинный завиток седых волос от лица и пошла через комнату. Она удостоверилась, что держит револьвер под таким углом, чтобы ее правое плечо приняло большую часть отдачи от выстрела.

Она добралась до двери и приложила ухо к деревянному косяку, держа дуло револьвера вверх. Барбара услышала беспорядочное шарканье, кто-то пыхтел.

Она уже собиралась окликнуть того, кто шумел, когда дверь внезапно распахнулась с силой тарана. Ее край врезался прямо в Барбару, оглушил, отбросил назад и повалил на пол. Она шлепнулась на задницу, выпущенный из рук револьвер закрутился на паркете. Перед глазами все плясало, в ушах звенело, когда она попыталась доползти до оружия.