Ходячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман, Джей Бонансинга (2015)

Он поспешно ушел прочь от фургона. Начинался второй акт. Эту часть Иеремия любил больше всего: он обожал актерскую игру. Однажды проповедник слышал о физиологическом расстройстве, занесенном в Диагностический и Статистический справочник как «синдром Мюнхгаузена по доверенности». В одном из его проявлений сиделки, часто няни или медсестры, сознательно вызывали у подопечных проблемы со здоровьем лишь для того, чтобы потом их спасти. Мысль об этом кривила губы Иеремии улыбкой, пока он, спрятавшись в тени, ждал, когда раздастся крик.

Отец Патрик Лайам Мерфи ворочался во сне. Последний год его мучил один и тот же кошмар, в котором его хоронили заживо. Внезапно он сел на своей мокрой от пота передвижной кровати, стоящей у пожарной стены кемпера. Сердце молотом стучало в груди. Он видел тени, ползущие к нему со всех сторон, чувствовал тошнотворный запах гнили, слышал рычащий скрежет пилы. Он скатился с кровати в тот миг, когда когтистые руки уже готовы были вцепиться в пижаму.

Из горла священника вырвался вопль удивления и ужаса, он врезался в алюминиевый сервант, который, качнувшись, с грохотом рухнул на пол. Разлетелись баллоны с бутаном, побились чашки, зазвенели столовые приборы. Священник слишком поздно осознал, что он в ловушке, что заперт в своем фургоне с тремя монстрами, пистолет остался на другом конце комнаты, а фонарь на прикроватном столике он не потушил, потому как вырубился после ежевечерней пинты дешевого виски.

Падающий сервант сбил лампу, она упала на одну из тварей, штанину мгновенно охватил огонь. Затрещало пламя, воздух наполнился омерзительным запахом. Священник инстинктивно откатился от нового взмаха холодной мертвой руки, пополз к кабине и внезапно увидел длинную металлическую вилку для барбекю, упавшую рядом со стеллажом. Что-то схватило его за ногу, и холодные мурашки побежали по коже лодыжки – до того, как он успел среагировать. Священник отдернул ногу, прежде чем женщина успела впиться резцами в плоть, завыл и забормотал нечто нечленораздельное, взывая к своему единственному Богу и Спасителю. Затем отец Мерфи вонзил вилку в глазницу женщины. Зубья глубоко вошли в мягкую гниющую плоть мертвеца. Черное вещество пузырилось и стекало по рукояти вилки, когда женщина замерла и обрушилась на пол. Ее иссохшее тело стало неподвижно, словно высушенное в прачечной белье. Священник изогнулся и как безумный пополз к перегородке, отделяющей его от кабины. По-прежнему невредимый, по-прежнему не укушенный. Позади, в мерцающем свете пламени, двое мужчин замерли при звуках шагов. Смутная фигура маячила по ту сторону задней двери.

– СВЯТОЙ ОТЕЦ! – до боли знакомый священнику голос звучал словно скрежет ногтя по доске. – СВЯТОЙ ОТЕЦ, Я ИДУ!

Дверь с грохотом открылась от удара «веллингтонского сапога». Огромный мужчина в черном костюме заполнил дверной проем. Двое ходячих покачивались, хватая руками воздух. Пламя роняло искры, взбираясь по ноге старшего. Преподобный Иеремия Гарлиц поднял свой девятимиллиметровый и дважды слитно выстрелил в упор. Выстрелы разнесли черепа тварей, разбрызгивая розовые капли по стенам кемпера. Монстры упали, пламя взорвалось мириадами искр.

– Вы в порядке? – Иеремия вглядывался вглубь фургона, ища взглядом священника. Он видел, как огонь растекается по полу. – Святой отец, с вами все в порядке? – Иеремия сорвал куртку и сбил пламя. – Святой отец?! ГДЕ ВЫ?

Из-за упавшей кровати ирландец издал кроткий смешок:

– Это было… интересно.

– Слава тебе, Господи! – Огромный проповедник бросился к перевернутой кровати. Он встал на колени перед упавшим товарищем. Глаза Иеремии переполнялись чувствами, он прижал к груди голову священника.

– Вас укусили?

– Не думаю, – отец Мерфи попытался встать, но скованные подагрой суставы отозвались болью. Ему нужно было выпить. Он ощупал руки, туловище, шею. Посмотрел на ладонь. Крови не было. «Кажется, на этот раз мне повезло, если, конечно, это можно назвать везением».