Ходячие мертвецы. Вторжение - Роберт Киркман, Джей Бонансинга (2015)

– Я знал, что нужно было прикончить этого больного ублюдка, когда был шанс, – проворчал Боб, переварив всю историю. Плохие новости, казалось, немного его протрезвили, сделали капризным, подобно обидчивому ребенку, которого только что разбудили прежде времени. – Проклятые трясуны хуже гребаных комаров.

– Это еще не все, – добавила Лилли. Эту часть она приберегла напоследок. – Самое плохое – это что он планирует на торжественное открытие своего небольшого мега-эксперимента.

Боб не сказал ни слова, просто сделал еще глоток из бутылки и ожидал продолжения.

– Он готовит вторжение. – Лилли пристально смотрела на Боба. Выпивка уже начала действовать, мешая сохранять равновесие, рассыпая по периферии зрения полупрозрачные мягкие сияющие пятнышки.

– Вторжение куда?

– К нам.

Боб несколько секунд глядел ей в глаза, едва заметно дрожа, будто с трудом справлялся с этой игрой в гляделки.

– И как, к дьяволу, он думает?..

Боб замолк. Они переглянулись, и Боб отвел взгляд. Лилли видела, что он обдумывает мысль, рассматривает с разных сторон; когда он бывал пьян, осознание приходило волнами, словно разворачивался парус. Наконец он посмотрел на Лилли.

– Может, пришло время просто свернуть дело. Обойтись малой кровью.

Лилли одарила его сердитым взглядом.

– К’кого хрена ты несешь? – теперь ее речь заплеталась. Лилли сглотнула. Вкус желчи на языке. – Говоришь о том, чтобы сдаться? Сдаться этому маньяку? Ты сошел с ума?

– Я разве сказал «сдаться»? Я не говорю о сдаче. Пригаси мотор.

– Тогда о чем ты говоришь?

Боб потер свои покрасневшие глаза с набрякшими веками.

– Я говорю о том, чтобы спасти, что можно, и свалить отсюда.

Лилли на секунду замолкла.

Боб смотрел на нее изучающе:

– Я знаю, что ты собираешься сказать. Я знаю, о чем ты думаешь.

– О чем я думаю?

– Что ты никогда не оставишь свой ненаглядный Вудбери какому-то сбрендившему святоше из медвежьего угла с щербиной за душой. Я прав?

Лилли уставилась в пол.

– Что-то вроде того, – она подняла взгляд. – Боб, мы можем убрать этого парня – мы уже делали так раньше. Мы можем пристрелить его – получить преимущество и прижать его задницу.

– Что, отряд боевиков?

– Да, мы могли бы…

– Теперь ты сошла с ума.

– Боб…

– Послушай меня. Это крикливое трепло все же куда больше, чем просто захолустный проповедник. Он безумец, к тому же самой паршивой разновидности – он организованный безумец. Он может задурить людям головы. Он может управлять большими группами. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Лилли вздохнула. Прежний подъем от алкоголя теперь превратился в полноценную волну дурноты. Она проглотила отрыжку и ощутила, как бурлит ее желудок.

– Поверь мне, его можно остановить, – в конце концов произнесла она.

– Лилли, девочка, иногда самая удачная стратегия нападения – это отступление. Выжженная земля. Мы ни хрена ему не оставим. И убедимся, что…

– Нет! Стой! – Лилли часто задышала в слабой попытке унять тошноту, поднимающуюся в горле. Она покачала головой. – Я не буду уничтожать мой город из-за какого-то злобного мудилы.

– Это не твой город, Лилли. Он принадлежит всем нам.

– Ну, в данный момент он принадлежит ходячим, и я не собираюсь поджимать хвост и бежать. Это ссыкливое дерьмо, Боб, и ты это знаешь.

Боб швырнул бутылку в стену. Стекло раскололось, и жидкость разлетелась брызгами. Лилли вздрогнула, а голос Боба прозвучал тихо и натянуто:

– Все верно, я – ссыкливое дерьмо. Я трус. Почему? Потому что я рожден, чтобы выживать. И к этой профессии трусость прилагается. А гребаные герои – дохнут. – Он тяжело взглянул на нее, с горечью поджал губы. – Слушай, если у тебя есть идея получше – я весь обратился в слух.

– Да-а-а, у меня есть идея получше. Я же говорю, мы находим этого придурка и убиваем, как бешеного пса.