Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти (сборник) - Энтони Гилберт (1939)

Похоже на гостиную, подумал он; облезлые двустворчатые двери, которые, если их закрыть, делят комнату надвое. Но сейчас они были распахнуты. В глубине виднелся камин, который, судя по его запущенному виду, не зажигали уже несколько дней. Впереди – старомодная газовая колонка, пыхтящая и булькающая из-за скопившегося в трубках воздуха. Дабы оправдать свой визит, ему пришлось заняться починкой, и прошло несколько минут, прежде чем он вновь попросил разрешения подняться.

Она показала ему просторную спальню на втором этаже и позади нее еще одну комнату, в которой, судя по ее виду, сейчас никто не жил: тут стояла железная кровать, покрытая стеганым одеялом сероватого цвета, вокруг были разбросаны многочисленные чемоданы и баулы. На этом же этаже имелась ванная с еще одной столь же старомодной газовой колонкой, доставившей ему некоторые трудности. Затем хозяйка повела его на верхний этаж.

– Ну, здесь вам вообще делать нечего, – брюзгливо сказала она. – В этой комнате живет служанка, и сами видите, какой тут бардак. Сейчас к врачу пошла, говорит, прыщи замучили. Ничего удивительного, особенно если посмотреть, на что она спускает всю свою зарплату. Мне в ее возрасте, если выскочил прыщ, давали сенну, и вскоре все проходило. А сейчас – то один врач, то другой, неудивительно, что на работу времени не остается.

Посетителю – звали его Коксом – было ясно, что постель застелили только что, в изножье валялась одежда, подушки были поспешно взбиты и брошены одна на другую. Если это действительно комната служанки, то постоянно отапливаться она скорее всего не должна, большинство хозяек вроде этой считают подобное излишним. Да и плиту здесь, видно, давно не зажигали. Он принялся сметать с конфорок пыль и пепел от сигарет, подобрал окурок и как бы машинально сунул его в карман. Обстановка комнаты была на редкость скудной. Желтого цвета умывальник, той же окраски комод, несколько крючков на стене, где была развешана одежда, небрежно прикрытая кретоновой занавеской. Женщина подошла, чтобы поплотнее задернуть ее, и возившийся у плиты Кокс, воспользовавшись тем, что она оказалась к нему спиной, незаметно положил ладонь на подушку. Она была еще теплой. Убрать руку он не успел, потому что в тот же момент женщина повернулась.

– Видно, хватает ей работы в таком большом доме, – заметил он. – Большое подспорье для вас, надо полагать.

– Тут только мы с мужем живем, – недовольно буркнула она, – а его целыми днями не бывает дома. Да вроде никто не жалуется, я во всяком случае ничего в этом роде не слышала. А работа всякая тяжела.

Внизу раздался звонок, но хозяйка явно не собиралась оставлять его в комнате одного; распахнув окно, она перегнулась через подоконник и выглянула. Воспользовавшись этим, Кокс положил руку на только что застеленную кровать. Странно. Если здесь спит девушка, то почему нет ночной рубашки, халата, домашних туфель, пудры, одеколона – вообще ничего?

– Ну что ж, – заключил он, – тут все ясно. Скажите своей девице, чтобы не бросала на плиту окурков. Что-нибудь еще?

– Ничего. Остался только чердак, но никаких газовых приборов там нет. – Она бдительно проводила его вниз по лестнице.

– Ну и отлично!

В холле он обратил внимание на телефон. Аппарат был старый, без диска.

– Извините за беспокойство, – с той же бойкостью, что и прежде, проговорил он и вышел на улицу, где оставил, прислонив к воротам, свой велосипед.

Недалеко от дома стояла красная будка телефона-автомата. Доехав до нее, Кокс увидел, что она занята девушкой в голубом платье. Судя по всему, поговорить ей было о чем, и вид мужчины, нетерпеливо переминающегося за дверью, не произвел на нее ни малейшего впечатления. Когда она наконец вышла из будки, в нос Круку ударил сильный запах дешевого фиалкового одеколона. Хорошо, что тебя не посещают мысли об убийстве, сказал он себе, набирая номер Крука. Долго ждать, пока на другом конце снимут трубку, ему не пришлось.