Будильник в шляпной картонке. Колокол смерти (сборник) - Энтони Гилберт (1939)

– Не могу на это ответить. В самом деле, я плохо его знал. Но когда я с ним заговаривал, он всегда был весел и добродушен. А потом, что за странный способ покончить с жизнью!

На этот счет, похоже, нашлись разногласия. Ведь и другие способы имеют свои недостатки: яд и огнестрельное оружие есть не у каждого; чтобы броситься под поезд или кинуться из окна, необходимо недюжинное присутствие духа; газовые духовки людям в положении Филдинга недоступны, тогда как отравление угарным газом – дело известное, и угарный газ от водонагревателя так же смертелен, как выхлопные газы автомобиля. Да, если он и впрямь надумал свести счеты с жизнью, такой способ имеет свои преимущества.

На что миссис Джаджес гневно заявила, что мистер Филдинг никогда бы с ней так не поступил. Смерть постояльца для репутации пансиона – дело гибельное, а он был человек вдумчивый и обстоятельный.

Все эти разговоры о самоубийстве крайне меня удивили, но, конечно, про убийство никто не подумал. У кого мог быть повод желать смерти старому Филдингу?

То обстоятельство, что ванную в тот роковой час должен был занимать не злосчастный бедняга, а я, был мало кому известен.

В целом, если согласиться с тем, что усопшему повезло покинуть мир, в котором безопасность вышла из моды, а хорошего ничего ждать не оставалось, миссис Джаджес пострадала больше других. Когда коронер в зале суда принялся отчитывать ее за устарелый водонагреватель, она разрыдалась.

– И самая современная колонка поведет себя так же, если у нее забита труба, – возразила она, пообещав, впрочем, немедленно установить новую модель. В общем, эта история дорого ей обошлась, не говоря уж о том, что она потеряла постоянного жильца.

«Коронер осудил старые водонагревательные колонки», – написал претендующий на остроумие репортер.

«Смерть вследствие несчастного случая», – решили присяжные и под нажимом коронера вынесли частное определение в адрес владелицы пансиона.

Запретить Банти прочесть газету я, разумеется, не мог. Сам я от нее смерть старика Филдинга утаил, но она сразу учуяла, что в истории этой что-то нечисто.

– Ты ничего мне не рассказал! – обвинительным тоном сказала она.

– Ну, милая, ну какой же толк говорить? Я не хотел, чтобы ты тревожилась.

– А я тревожусь. Я именно что тревожусь, да так ужасно, что спать не могу, все об этом думаю. Думаю, не поехать ли тебе куда-нибудь в монастырь, подальше от всего этого. И нечего говорить, что это простое совпадение. Ты прекрасно знаешь, что это не так.

Да, нет смысла лгать, я чертовски хорошо это знал.

– Ну, потерпи, совсем недолго осталось, – попытался утешить ее я.

– Вот этого я и боюсь.

– Ну что ты, я имею в виду, что мы на верном пути. И потом: все хорошо, что хорошо кончается.

– Для несчастного старика ничем хорошим это не кончилось.

– Милая, обещаю, я буду сама осторожность!

Когда Банти ушла, я принялся писать Россу и составил письмо так, что, на мой взгляд, он не мог не ответить. Мне хотелось покончить с этим делом как можно скорее. Однако оставалось только ждать почтальона.

Но назавтра Росс не ответил и на следующий день тоже. Более того, прежде чем до меня дошли от него вести, случилось еще нечто. Бывают такие насыщенные событиями времена, когда свежие новости наползают на старые прежде, чем удается в полной мере оценить значение старых. Словом, произошло нечто, разрушившее мои расчеты.

На второй вечер, когда я гадал, придет ли письмо, меня известили, что пришел некий джентльмен. Я сразу подумал, не Росс ли, но выяснилось, что фамилия визитера была Райт. Никаких ассоциаций она у меня не вызвала. Может, я и встречался с ее обладателем, но если так, встреча выветрилась из моей памяти полностью.

– Говорит: по личному делу, – сказал портье.

– Пригласите его, пожалуйста, – озадаченно попросил я.

Средних лет мужчина, сутулый и болезненно бледный, вошел в комнату.