Популярна и влюблена - Ребекка Серл (2014)

Я пожимаю плечами, застигнутая врасплох его прикосновением.

– Тут особо нечего обсуждать. Только то, что я отстой. – Проскальзываю внутрь, и Райнер следует за мной.

– Абсурд.

– Да ладно? Скажи это моей сердцевине. – Я дважды постукиваю по своему животу, как это делал Уайатт.

Райнер качает головой.

– Он просто болван. Я ему сказал…

– Пожалуйста, – перебиваю я его. – Пожалуйста, скажи, что ты не велел ему быть со мной помягче.

Райнер вздыхает.

– Он не должен каждый день кричать на тебя.

Я бросаю свою сумку на пол и прислоняюсь к стойке. В моей квартире две спальни и полностью оборудованная кухня. Тут так же просторно, как в нашем доме в Портленде, где одновременно жили шесть человек.

– Мне бы хотелось, чтобы ты этого не делал, – говорю я.

– Да брось, – отвечает он. – Я прикрываю тебя. Мы с тобой в одной лодке, детка.

Я смотрю, как он небрежно прислонился к холодному мрамору, скрестив руки на груди. Он выглядит утонченно, благородно и самоуверенно. Будто мир никогда не давал ему ни одного повода сомневаться в своем успехе.

– Спасибо, – говорю я. – Но не надо строить из себя перед Уайаттом моего старшего брата.

– Старшего брата? – Райнер ухмыляется, и я краснею. – Эй, ты не хочешь поужинать? – спрашивает он, резко меняя тему.

– Я не очень голодна.

– Пойдем, тебе нужно поесть. Тебе хоть что-то сегодня удалось перехватить? – Он опускает руки, и светлые волосы падают ему на лоб. Это кажется знакомым, что странно, но потом я вспоминаю, что именно в этой позе он на постере в спальне у Кассандры.

Моя жизнь полна странностей.

– Ладно, дай мне переодеться.

Я слышу, как в соседней комнате Райнер насвистывает мелодию. Я узнаю ее, но не могу вспомнить название. Кажется, это какая-то из песен Бритни. Песня о летней влюбленности, которая постоянно играла с апреля по август в прошлом году. Даже я знаю все слова на память. Может, они и правда встречаются.

Я дергаю ящик комода, и фото, стоящее на нем, падает. Это фото, которое Джейк дал мне перед отъездом. На нем он сам, Кассандра и я прошлым летом. Мы стоим перед магазином мороженого Delmano. Мы глупо улыбаемся, лица измазаны шоколадом. Я поднимаю фото и кладу его в ящик. Меня охватывает чувство вины за то, что я не звоню чаще. За то, что я уехала. Я думаю, как они там учатся, как гуляют по центру города в выходные. Без меня.

Выбираю белую маечку и юбку с цветочным узором, которая у меня с шестого класса. Я никогда ее не носила, но решила, что она подойдет для Гавайев.

Я получила свой первый чек в прошлом месяце и только на той неделе добралась до банка, чтобы мне перевели эти деньги на счет. Если честно, я даже испугалась. В действительности эти цифры значат больше, чем просто денежная сумма. Они значат что-то еще, что я пока не до конца понимаю. Это куда большая сумма, чем всё, что когда-либо заработала моя семья, сложенное вместе и умноженное на десять. Я чувствую себя могущественной, но не в самом лучшем смысле. Этакая Годзилла, переросшая всех родственников. Как будто я больше не помещусь в свой собственный дом.

Прежде чем уехать, я предложила деньги родителям, но они отказались. Папа на полном серьезе ушел из комнаты. А мама велела мне никогда больше об этом не заговаривать и сказала, что я заработала эти деньги и они должны оставаться моими.

Но зачем мне столько?

Пока я только оплатила адвокатов и все в таком роде. Я дала маме чек для женского приюта, в котором она работает волонтером. Чек она взяла. Но я не ходила по магазинам. Не купила себе сумочку. Или туфли. Или машину. На Мауи не так уж много мест, где можно заняться шопингом, только один небольшой центр за нашим отелем, и даже если бы они были, мне бы все равно понравилось то же, что и всегда, – джинсы и майки.

Может быть, я оплачу Джейку и Кассандре полет на съемки. Думаю, им это понравится.