Большое путешествие Эми и Роджера - Морган Мэтсон (2010)

Больше я не могла этого выносить. Я пошла по направлению к столовой, опустив голову, и рывком распахнула дверь, но еще успела услышать, как Кэти потрясенно охнула, а затем рассыпалась в сочувственных восклицаниях. Я хотела как можно быстрее добраться до туалета, не желая выяснять, чем закончится этот разговор. Она скажет, как потрясена, какая это ужасная трагедия. А затем, конечно, последует вопрос: как это случилось? Хоть Роджер и не знал на него ответа.

Я толкнула дверь в туалетную комнату (к счастью, там никого не было) и заперлась в ближайшей кабинке. Потом прислонилась к холодной металлической двери и наконец разрыдалась. Я плакала, закрыв лицо руками. Ужасные долгие всхлипы зарождались где-то глубоко внутри меня. До того как все это случилось, я никогда так не плакала, и теперь ненавидела себя за это. Эти рыдания были чудовищны, я не могла их остановить. Но главное – они не приносили облегчения, а лишь обнажали огромную болезненную рану, которую трагедия оставила в моем сердце.

Когда мне начало казаться, что дыхание стало ровнее, я вытерла лицо руками. Потом отперла дверь и вышла из кабинки, ужаснувшись своему отражению в зеркале: глаза покраснели и опухли, нос тоже покраснел, а кожа пошла пятнами. Я сунула руки под воду – самую холодную, какую могла вытерпеть, – а затем побрызгала немного на лицо и вытерлась насухо колючим коричневым бумажным полотенцем, от которого, кажется, стало только хуже.

Дверь распахнулась, и вошли мать с дочкой. Женщина подгоняла маленькую девочку к раковине. Она уставилась на меня, а затем быстро отвела взгляд, и я подумала, что прятаться в туалете весь день – как бы привлекательно это ни звучало – на самом деле не выход. Я открыла дверь и чуть не споткнулась о Роджера, который сидел на полу справа от нее.

– Привет, – сказал он, и я увидела, что он держит в руке мою сумочку. – Вот, ты это снаружи оставила.

Я кивнула и взяла ее, глядя вниз, на серо-коричневый ковер.

– Спасибо, – выговорила я, заметив, что мой голос все еще звучит хрипло. Но, к счастью, я уже им овладела.

– Все нормально?

Ответ был очевиден, поэтому я просто пожала плечами.

– Ладно, – сказал Роджер и немного помолчал, прежде чем продолжить. Он говорил нерешительно, тщательно обдумывая каждое слово, перед тем как произнести его. – Если ты как-нибудь захочешь поговорить или просто, чтобы я выслушал – я могу…

– Кто тебе рассказал? – спросила я, произнося слова быстро, одно за другим, будто так их было легче выговорить. – Твоя мама? Или ты увидел то фото на холодильнике?

– Мама, – сказал Роджер после небольшой паузы. – Думаю, она была там… на панихиде.

Вполне возможно. Даже если бы она приехала на похороны верхом на слоне, в моей памяти все равно не осталось бы и следа.

Я кивнула.

– Ты знаешь… – я сделала глубокий вдох и заставила себя произнести это вслух. Я подозревала, что он не знает, но мне нужно было убедиться. – Знаешь, как это случилось?

– Нет. Хочешь рассказать?

Я покачала головой и снова почувствовала дрожь, поэтому как можно сильнее прикусила губу.

– Ладно, – тут он немного помолчал. – Наверное, нам пора ехать, как ты думаешь?

Я кивнула, а когда взглянула на него, то увидела, что Роджер протягивает мне темные очки, которые я тут же нацепила. Они были мне слишком велики – огромные квадратные мужские солнцезащитные очки, и постоянно соскальзывали на нос. Но в тот момент я была просто благодарна, что могу хоть чем-то отгородиться от окружающего мира, чтобы не перепугать всех детей в Йосемити. Мы направились к выходу из берлоги, я обернулась – она больше не казалась такой уютной, как утром. Дверь с грохотом захлопнулась за мной, и мы направились к машине.

Самая пустынная дорога Америки

Межгород, дайте мне Мемфис, Теннесси.

Элвис Пресли

Февраль четыре месяца тому назад