Быть Леонардо Ди Каприо - Дуглас Уайт (2012)

Эбегнейл одобрил изменения. Вот что он сказал: «Хоть я больше и не видел своего отца, каждую ночь после удачного дня, встречаясь с женщинами и загребая огромные деньги, я возвращался в гостиничный номер и думал о родителях, представлял, что мы снова вместе, и плакал. Вот оправдание той фантазии, которую вы вставили в фильм».

Но проект буксовал, даже когда у руля встал Спилберг. Начало съемок перенесли с января 2002 года на февраль. А когда все наконец началось, съемки стали отчасти напоминать жизнь Эбегнейла: сто сорок семь съемочных площадок за пятьдесят два дня. Это был совершенно новый опыт для Лео. «Сцены, на съемку которых, как нам казалось, уйдет три дня, снимались за полдня».

Фрэнк Эбегнейл не был консультантом этого фильма, но Леонардо встречался с ним. Позже он говорил, что никогда не сможет стать таким же крутым, как этот мошенник. «У меня нет того драйва, который есть у Фрэнка, – сказал он. – Я, например, не смогу войти в здание аэропорта, нашпигованное агентами ФБР, зная, что у них есть моя фотография и все они хотят меня поймать. Но именно так он и поступал».

Спилберг также признался, что сначала относился к Лео достаточно предвзято, как к распущенному гуляке. Такой образ создали Ди Каприо журналисты. Поэтому Спилберг очень удивился и был впечатлен тем, насколько Лео ценил свою семью; обычно он приглашал на съемочную площадку своих родителей и бабушку.

Знаменитый режиссер сказал: «На этой картине я по-настоящему узнал Лео. Я познакомился с его отцом, матерью и бабушкой. Они почти каждый день присутствовали на съемочной площадке. Он такой семейный парень! Я понял о нем то, чего бы никогда не понял раньше, потому что верил таблоидам и всем этим историям в желтой прессе».

Спилберг утверждал, что не стоит доверять утверждениям о том, что Лео – буйный гуляка. «Он молод и ходит на вечеринки. В его возрасте я тоже ходил на вечеринки. Я не был таким симпатичным и не мог заполучить всех девчонок, – смеялся Спилберг, – но я посетил столько же вечеринок, сколько и Лео, если не больше. Однако никто не вытаскивает на свет мои романы того времени».

Он надеялся, что «Поймай меня, если сможешь» откроет новый этап в карьере Ди Каприо, которая после «Титаника» начала пробуксовывать. «Я думаю, что на самом деле „Титаник“ не давал Лео работать, – размышлял Спилберг. – И мне кажется, что сейчас он возрождается. Он собирается начать работать, и работать много. Я думаю, что „Титаник“ создал разрыв в фильмографии Лео, потому что Лео не мог никуда сдвинуться – слишком много вокруг него было слухов и недомолвок».

Описывая его как «очень изобретательного актера», Спилберг сказал, что впечатлен тем, каким строгим критиком оказался Леонардо по отношению к себе самому. «Иногда я соглашался с каким-то дублем, – вспоминает он, – но Лео говорил: „Нет-нет, мне кажется, вот здесь есть нечто, чего я пока не нашел. Позвольте мне сделать это снова“. И всегда придумывал что-нибудь замечательное».

Спилберг сказал, что убедился в том, что не ошибся, выбрав Лео на главную роль, когда увидел в его глазах такое же хитрое выражение, как и у Фрэнка Эбегнейла. «Не думаю, что Лео подходил для этой роли только из-за своего образа завсегдатая вечеринок. Зато у него был умный, пронзительный взгляд и потрясающее умение подать себя. Фрэнку сходило с рук все так же, как и ему, и происходило это на восемьдесят процентов благодаря его умению подать себя… и лишь на двадцать – благодаря его воображению. Главное – это уметь себя подать».

На самом деле Ди Каприо уже начал работать над этим умением. Устав от репутации плейбоя, он надеялся, что его устоявшиеся отношения с Жизель Бюндхен положат конец сплетням.

Но он ошибался. Желтая пресса продолжала пристально следить за его отношениями с бразильянкой, становившейся все более популярной.