Замурованная. 24 года в аду - Найджел Кауторн (2010)

Элизабет хотела записать показания на видео для июльского слушания дела. У ее детей показания взяли позднее. Их планируют опросить на предварительном слушании. Прокурорам нужна семейная исповедь, чтобы завершить дело против Фрицля, которому вменяется ряд исков, в том числе непредумышленное убийство, инцест, изнасилование и лишение свободы. Планируется, что слушания будут закрытыми.

Фрицль снова переменил свои намерения. Прокурор по его делу Кристиан Буркхайзер, который дважды беседовал с ним, сказал, что теперь он «пошел им навстречу». Предстоит лишь определить, в состоянии ли он перенести судебный процесс.

Эпилог

Конечно, писателю не дано знать возраст своих читателей, но, если вам больше сорока двух, вспомните обо всем, что вы успели сделать между восемнадцатью и сорока двумя годами. Если вам меньше восемнадцати – подумайте обо всем, что вы хотите успеть совершить за следующие двадцать четыре года. Представьте все свои отпуска, все страны, которые вы уже посетили или только хотите посетить, все путешествия, в которых можно побывать, все ужины, которыми можно наслаждаться в ресторанах, все вечера, которые можно провести, все фильмы и спектакли, которые можно увидеть, все выставки, которые можно посетить, все спортивные события, на которых можно присутствовать, все романы, которые у вас могут быть, все прогулки, все праздники, куда вас могут пригласить, все семейные вечера, которые можно провести вместе, все места, где можно работать, все дела, которые можно сделать. Подумайте, насколько насыщенны были или будут эти годы, вспомните все эмоции, которые овладевают вами тогда: радость, сожаление, восторг, любовь, отчаяние, гордость, сострадание, удовлетворение... А теперь представьте, что все это у вас отобрали.

Отобрали и подменили часами, днями, неделями, месяцами, годами полного бездействия, нескончаемыми промежутками времени, когда вы могли только сидеть или лежать, не имея возможности даже глубоко вдохнуть. И вспомните слова начальника расследования дела Фрицля Франца Польцера: «Я уверен, что эти двадцать четыре года должны были казаться им сроком, десятикратно большим, чем на самом деле». Представьте пассивное сидение или лежание, длящееся не двадцать четыре, а двести сорок лет. Масштаб тоски, который вы бы испытывали, был бы неизмерим. Помните, что эти двадцать четыре года – двести сорок лет – вы бы не видели этому конца. Балансирование между жизнью и смертью могло длиться вечно.

Вообразите также тусклый свет и низкие потолки, ощущение того, как давит на вас своей тяжестью здание бункера. Чувство того, что вы приговорены, заживо, до самой могилы, не покидало бы вас. И единственное указание на то, что время уходит, – это разрушительное гниение вашего собственного тела. Словно вас в полном сознании заперли в вашем мертвом, разлагающемся теле. Вот она, живая смерть.

Как часто вы думали над тем, чтобы покончить с собой? Как часто хватались за какую-то призрачную надежду на спасение, чтобы потом отказаться от нее перед лицом горькой реальности вашего положения? Как часто грезили о свободе или о большом, прекрасном мире, а просыпаясь, оказывались в низменном мирке своей пещеры? Как часто рассеянно задумывались над тем, весна сейчас, лето, осень или зима, день или ночь, дождь, снег или солнце... или над тем, как все изменилось с тех пор, тогда как у вас все постоянно? Как часто вспоминали о семье и друзьях, зная, что они пребывают в блаженном неведении о том, как близко от них вы сейчас?