Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти - Диана Гэблдон (2009)

– Я дам ей имя. Тогда она станет моей и поздоровается при встрече. – Он поднял ящерицу чуть выше, и они, не мигая, уставились друг на друга. – Тебя зовут Боб, – по-английски сказал мальчик и торжественно опустил руки к земле. Боб соскочил с его ладони и исчез под бревном.

– Очень хорошее имя, – серьезно произнес Йен. Его ушибленные ребра болели от усилий сдержать смех, но он тут же забыл об этом, когда услышал звук открывшейся двери. Из дома вышла Эмили с каким-то свертком в руках.

Она подошла к нему и показала ребенка. Он был спеленут и привязан к заспинной доске[13], неподвижностью напомнив Йену ящерку, которую он вручил Диггеру.

– Это моя вторая дочь. Ты выберешь для нее имя? – спросила Эмили с застенчивой гордостью.

Он был тронут просьбой и слабо коснулся руки Эмили, прежде чем взять девочку и всмотреться в ее лицо. Эмили не могла оказать ему большей чести; возможно, она до сих пор испытывала к нему какие-то чувства.

Но когда он посмотрел на девочку, на него снизошло понимание.

Йен положил руку – огромную, мозолистую, испещренную порезами, – на крошечную, покрытую мягкими волосками головку девочки.

– Я призываю благословение Брайд и святого Михаила на всех твоих детей. – Он притянул к себе Диггера. – Однако дать имя я должен ему.

Эмили изумленно перевела взгляд с него на сына и обратно и нервно сглотнула. Она колебалась, зато Йен был уверен.

– Твое имя – Быстрейший Из Ящериц, – сказал он на языке могавков.

Быстрейший Из Ящериц задумался на миг, затем довольно кивнул и убежал, восторженно смеясь.

Глава 41. Укрытие от бури

Уже не в первый раз Уильям поразился, сколько у его отца знакомых. В разговоре с Дензилом Хантером он как-то упомянул, что отец знал доктора Джона Хантера. История их знакомства включала в себя электрического угря, спонтанную дуэль и похищение трупа и стала одной из причин, приведших лорда Джона в Канаду и втянувших в битву на Равнине Авраама. Уильям поинтересовался, не мог ли этот Джон Хантер быть тем самым родственником-благодетелем, о котором говорила мисс Рэйчел?

Денни Хантер просветлел.

– Наверняка! Тем более ты упомянул о похищении тела. – От волнения он даже раскашлялся. – Это знакомство вышло крайне… познавательным. Хотя и обескураживающим. – Денни оглянулся на сестру, но Рэйчел ехала довольно далеко от них, ее мул семенил неторопливо, и она дремала в седле, покачивая головой, словно подсолнух. – Понимаешь, друг Уильям, – понизив голос, продолжил Хантер, – для того, чтобы хорошо изучить хирургию, нужно понять, как устроено человеческое тело, как оно действует. Не все можно узнать из книг – а книги, которыми руководствуются большинство докторов… откровенно говоря, они неверны.

– Правда?

Уильям практически не слушал, поглощенный надеждой достичь обитаемого места и поужинать, а также разглядыванием стройной шейки Рэйчел Хантер – в тех редких случаях, когда она ехала впереди. Он хотел обернуться и снова посмотреть на нее, но не мог – слишком мало времени прошло с прошлого раза, а это неприлично. Вот через несколько минут…

– …Гален и Эскулап. Считается – и уже давно, – что древние греки записали все известное о человеческом теле, и потому нет нужды сомневаться в их книгах и искать тайну там, где ее нет.

– Слышал бы ты мнение моего дяди о древних книгах по войне! – проворчал Уильям. – Он целиком и полностью поддерживает Цезаря, который, как он говорит, был довольно хорошим генералом, а вот Геродот, по его мнению, никогда не видел сражения.

Хантер заинтересованно посмотрел на него.

– То же самое – разумеется, в иных терминах – Джон Хантер говорил об Авиценне! «Он никогда не видел uterus[14] беременной женщины». – От избытка чувств Денни ударил кулаком по луке седла, и его лошадь, испугавшись, дернула головой.

Уильям потянулся и аккуратно взял поводья из рук Дензила, ослабив их натяжение.