Счастье для людей - П.З. Рейзин (2018)

Ральф несется в ванную. Я слышу звук льющейся воды. Падаю на диван и закрываю глаза, потому что комната кружится перед ними.

Когда я снова открываю глаза, то мне холодно, темно и… Вот дерьмо, уже четыре часа утра и ужасно холодно. Наверное, отопление отключилось. Я иду в темную спальню на звук храпа. Я уже слишком далеко зашла, чтобы беспокоиться. Я стаскиваю с себя черное платье, откидываю одеяло и падаю на кровать.

У юного Абеляра[9] вырывается стон.

– Спи, Ральф. Я не собираюсь заниматься с тобой сексом. Я просто в твоей кровати.

На мое бедро легла рука, и я скинула ее.

– Ральф. Расслабься. Спи.

– Шпать, – пробубнил он. – Хорошая идея.

Надолго воцаряется тишина. Где-то в городе слышен звук сирены. Где-то в эту самую ночь Мэтт и Арабелла Педрик лежат вместе. Сегодня суббота. У меня нет планов на выходной день.

– Джен.

– Да, Ральф.

– Ты спишь?

– Угу, я, угу.

– Я хотел извиниться. Я правда не пью.

– Я поняла. Не бери в голову.

– Спасибо.

Снова воцаряется тишина. Перед глазами мелькают сцены этого нелепого вечера. Ральф, становящийся бледным, как мрамор. Ральф, падающий на клумбу, как сломанная марионетка. Чье-то дыхание замедляется. Мое или его?

– Джен, можно тебя кое о чем попросить?

– Хорошо. Только быстро.

– Ты можешь меня поцеловать?

– Что?

– Это поможет мне уснуть. Честно.

– Ральф…

– Я не шучу. Это действует подсознательно. Словно сигнал, что все в порядке, можно выключаться.

– Чтоб тебя, Ральф.

– Только это. Больше ничего.

– Не будь смешным. Спокойной ночи.

Тишина. Звук дыхания. Я начала засыпать, как в голове всплыл разговор с официанткой. Парень в черном? С привлекательной женщиной тоже в черном? Сидящие на диване Филиппа Старка? Под зеркалом напротив картины Тамары де Лемпицки?

Откуда секретарь Юрия узнала обо всем этом?

– Джен?

– Что?

Он шепчет:

– Пожалуйста.

– Боже! Это твоя тактика, Ральф? Притвориться обессиленным, а потом сделать ход в сложившейся неразберихе?

Он хихикнул.

– Ага. На самом деле нет. Это у меня впервые.

В голову пришла ужасная мысль.

– Что впервые?

– Это. Ну, ты понимаешь. Быть в постели. С женщиной.

– Ральф!

– После Элейн.

– Вот хрень. Слушай. Прежде всего мы не в постели. Ну, мы в постели, но… Дерьмо. Я сейчас серьезно собираюсь вызвать такси.

– Нет, не надо. Прости, прости, прости. Все, спать. Спокойной ночи, Джен.

Наконец-то.

Когда я была маленькой и не могла уснуть, мой отец говорил мне: «Хорошо, представь, что сидишь пристегнутая в кресле пилота ракеты. Большой палец на красной пусковой кнопке, которая отправит тебя в космос. Откинься назад, расслабься, через пять секунд ты аккуратно нажмешь на кнопку.

Пять.

Представь свой большой палец. Почувствуй кнопку под ним.

Четыре.

За стеклом кабины пилота ты видишь убывающую луну, висящую в ночном небе. Вот туда ты и направляешься.

Три.

Можешь начинать. Приготовься.

Два.

На самом деле Ральф притворяется, что храпит. Храп – свист – храп – свист. Я не сдерживаюсь. Хихикаю. Поворачиваюсь на 180 градусов, чтобы лечь к нему лицом. Честно, я собираюсь поцеловать его в губы быстро и целомудренно, чтобы он заткнулся.

Но что-то пошло не так.

Поцелуй перерос, мне стыдно говорить об этом, в самый настоящий французский поцелуй.

Стыдно ли мне говорить об этом?

Да. Стыдно.

Однако он почистил зубы и не так уж плохо целуется для киберботаника. Он не снял боксеры, слава богу, но это не скрыло его – как бы так выразиться? – энтузиазма.

– Ральф. Можешь сбавить обороты, – сказала я, когда все закончилось.

– Еще, еще, – произнес он, словно озабоченный телепузик.

– Ральф…

Но наши губы соприкоснулись и…

Дерьмо, ну что тут скажешь?