Страсть Клеопатры - Энн Райс, Кристофер Райс (2017)

О да, Рамзес, запомни навсегда этот момент, когда вкрадчиво играет музыка, твоя любимая улыбается тебе, а рядом с тобой твой новый друг Эллиот; какое бы будущее ни ожидало тебя, никогда больше не поддавайся мраку, не уступай мертвому сну, не беги от реальности. Потому что этот мир слишком чудесен, чтобы можно было такое допустить.

Через час они распрощались с Эллиотом в суматошном фойе отеля, после чего поднялись в свой номер.

Джулия сорвала с себя свою стесняющую движения мужскую одежду. Вырвавшись из нее, словно розовый цветок из белого футляра, она бросилась в его объятия.

– Моя царица, моя бессмертная царица, – простонал он.

К глазам его подкатили слезы. Он позволил ей снять с него пиджак и отбросить его в сторону и расстегнуть его плотно облегающую обременительную рубашку.

Оставшись обнаженными, они упали, не выпуская друг друга из объятий, в постель, пропахшую ароматами дождя и яркого итальянского солнца, под доносившееся в окно проникновенное пение гондольера.

«Она никогда не умрет, как умрут все остальные», – думал Рамзес, целуя ее волосы, грудь, ее гладкие ноги, нежную кожу ее изящных рук.

Она не умрет никогда, как умерли все смертные женщины, с которыми он когда-то сражался в темноте спален.

– Моя Джулия, – с придыханием шептал он.

Когда он вошел в нее, лицо ее вспыхнуло, на нем выступили капельки пота, к щекам прихлынула кровь, мягкие губы расслабленно приоткрылись, а веки чуть прикрыли заблестевшие глаза. Капитуляция при абсолютном доверии к нему, при том, что она теперь была так же могущественна, как и он сам. Кончая, он крепко прижал ее к себе.

«Спасибо тебе, спасибо, бог эликсира! Благодарю тебя за мою благословенную супругу, которая будет жить столько же, сколько и я!»

* * *

Настало раннее утро, а ему так и не удалось крепко заснуть. Да, он время от времени дремал, отдыхал, но не спал, хотя его Джулия спала, уютно устроившись и разбросав блестящие волосы по подушке, розовая, точно букет роз, стоявший в вазе напротив. Он вновь выглянул в окно на темные воды канала внизу, а потом перевел взгляд на темное еще небо, усыпанное загадочными угасающими звездами. Когда-то, будучи фараоном, он думал, что после смерти отправится куда-то туда, на одно из этих бессмертных небесных светил. А сейчас он знал всю правду про эти звезды, согласно современным представлениям о бесконечных просторах космоса и об их крошечной Земле, такой незначительной в масштабах Вселенной.

Он снова подумал о Клеопатре, об этом чудовище, которое он пробудил от смерти. Он своими глазами видел яркую вспышку от взрыва бензина, когда ее машина на полном ходу врезалась в движущийся поезд.

«Прости меня, кем бы и где бы ты сейчас ни была! Я не знал, что так получится. Я просто не знал».

Он молча вернулся босиком по полированному полу к будуару, где среди подушек и смятых покрывал оставил Джулию.

– Зато эта жива, – тихо прошептал он. – Она жива, она любит меня, между нами прочная связь, которая придаст мне сил, чтобы я смог простить себе все остальное.

Он поцеловал ее в губы. Она вздрогнула и открыла глаза, а он все продолжал целовать ее – ее шею, плечи, теплые груди. Его пальцы нащупали ее соски и крепко сдавили их, в то время как он целовал ее приоткрывшийся рот. Прижимаясь к ней, он чувствовал нарастающее тепло у нее между ног. «Навсегда, навсегда с ней. Наше будущее будет таким же блистательным и волшебным, как этот миг. Новые открытия, восторг и изумление перед чудесами этого мира и любовь, любовь без конца».

3

Александрия

Ей нравился этот Тедди, этот доктор Теодор Дрейклифф.

Нравилось, как он занимается с ней любовью – жадно и страстно.

Нравилось, что относится к ней как к царице.

Нравилось, как его бледная кожа розовела от ее шлепков.