– Дай же на тебя посмотреть, – говорит он с подозрительной веселостью, хотя я провел здесь уже целый день. – Ты стал настоящим мужчиной и теперь можешь жить вполне самостоятельно.

Мне понятно, что он имеет в виду. Я вырос, и он снимает с себя всякую ответственность за мою судьбу. Другими словами, он избавляется от меня.

Опустив глаза в тарелку, я бормочу:

– Я пока всего лишь оруженосец.

– Скоро ты станешь рыцарем.

– А как насчет людей, которые убили моего отца?

Дядя неловко ерзает на стуле. Раз в год я пишу ему письма с отчетом о своих успехах и всегда задаю этот вопрос. Он ни разу не ответил на него.

– Их невозможно найти. Не было свидетелей.

– Я все видел.

Дядя вытирает губы салфеткой.

– Уэльс – опасное место, там многие погибают от рук убийц, и не всех преступников удается привлечь к ответственности.

Впоследствии я часто буду думать, что это означает. Не содействовал ли дядя убийству собственного брата? Вполне вероятно. Уэльс – опасное место, там многие погибают от рук убийц. Организовать очередное убийство не столь уж трудное дело – а люди, заколовшие моего отца, говорили на французском, а не на валлийском.

Из Виндзора мы поднимаемся вверх по Темзе до Уоллингфорда и затем поворачиваем на запад. Путь занимает три дня, но это приятное путешествие. По ночам еще морозит, а утром опускается весенний туман. Солнечные лучи, падающие с кремового апрельского неба, окрашивают землю в густой золотистый цвет. Ветви деревьев на склонах холмов все в почках. Я никогда не наблюдал столь гармоничный и умиротворяющий пейзаж.

Семейство Бешам обитает в укрепленном замке, расположенном в обширной долине к западу от Уонтиджа. За последние десятилетия этот симпатичный дом, как и его обитатели, утратил свое военное назначение. Более поздние пристройки практически полностью скрывают от глаз солидную крепость, находящуюся в центре. Насыпь вокруг башни в обрамлении огородов уже не выглядит такой же грозной, как прежде. В свое время строитель замка отвел реку, чтобы создать ров, но впоследствии с помощью системы плотин были устроены рыбные запруды.

В этот вечер мы ужинаем карпом и форелью, фаршированной виноградом с местных виноградников. Уолтеру Бешаму нет особой нужды производить на нас впечатление, ведь от этого брака больше выигрывает Ги, нежели он. Его младшую дочь зовут Ада, и он может в любой момент, если понадобится, отправить ее в аббатство. В большом зале устанавливается стол и собирается все семейство, чтобы ублажать нас. В галерее менестрель перебирает струны своего псалтериона[4].

За столом для меня места нет. Я стою в складках тяжелой драпировки и периодически наполняю чашу Горнеманта или его тарелку. Одновременно с этим я внимательно слушаю присутствующих и наблюдаю за происходящим, стараясь ничего не упускать из вида.

В результате я, по всей вероятности, первым из всех замечаю невесту Ги. Прежде чем поднять вуаль с ее лица, Уолтер выжидает, когда в желудках его гостей оказываются первые два блюда и вино затуманивает их взор. Пока слуги очищают тарелки, я бросаю взгляд в сторону скрытой за портьерой двери и вижу, как из нее украдкой выглядывает девушка и рассматривает людей, прибывших за ней. Все, что я могу разглядеть в полумраке зала – блеск драгоценных камней в ее волосах и на шее. Позже она мне скажет, что я смотрел прямо ей в глаза, не осознавая этого.

Псалтерион смолкает. Невеста Ги входит в зал, и сидящие за столом обращают к ней взоры. Перед собой она несет серебряное блюдо, смиренная, словно служанка. Однако она прекрасна, благородна и богато одета. Ее сопровождают два оруженосца. В их руках канделябры, чей свет затмевает огни свечей за столом и создает сияющий нимб вокруг их госпожи. Кожа девушки цвета слоновой кости, волосы словно отлиты из золота, драгоценности сверкают подобно ярким звездам.