Танго в стране карнавала - Кармен Майкл (2007)

Густаво владела одна, и только одна мысль: раздобыть самое престижное, самое гламурное приглашение, способное гарантировать, что получивший его войдет в «Кто есть кто?» Рио-де-Жанейро, по крайней мере, до следующего года. Такой успех способен прикрыть любые сомнительные контракты, помогает спасти браки и обеспечивает непрерывный круговорот любовных связей. Речь шла о приглашении, ни много ни мало, на бал во Дворце Копакабаны.

— Бал принцев, князей, баронов, графов и лордов… Самые великие люди Рио и всей Бразилии, — мечтательно распевал Густаво, а затем лукаво добавил, приложив мизинец в уголку рта: — А может, и представители славной австралийской аристократии?

— Да, — ответила я. — О да, конечно. Наследница короля-скотовода — ей самое место в этом кругу.

Бал во дворце Копакабаны — событие для избранных, чтобы попасть туда, требуется богатство или красота, причем и то и другое в немереных количествах. К тому же качество вашего, скажем так, социального статуса определялось еще и тем, платили вы за приглашение или добивались его всеми доступными способами. Хотя всеобщее внимание может быть приковано к украшенным полуобнаженным телам сериальных звездочек последнего сезона, именно те, кто покупает приглашение, попадают в объективы фото— и телерепортеров; в действительности всё здесь держится на богатых, немолодых и скучных людях, которые могут себе позволить не моргнув глазом выложить две тысячи реалов за билет.

Удостоверившись, что у моего богатого папаши нет ни возможности, ни желания раскошелиться и обеспечить дочурке вхождение в светское общество Рио-де-Жанейро, Густаво занялся добыванием для меня билета по обычным бразильским каналам. Другими словами, речь шла о небольших жейтинью для членов оргкомитета. Ничто не способно с такой легкостью заставить девушку отбросить свои моральные принципы, как посул снабдить ее билетом на бал во Дворце Копакабаны. Как же низко я пала на пути коррупции и бесчестия! Я вспомнила, как некогда протестовала, никому не позволяя за себя платить, какой честной и добродетельной была. А теперь? Готова пройти по головам, с хрустом топча диадемы принцесс, давя их ногами, как куриные косточки, лишь бы только попасть на бал!

Для начала Густаво устроил для организатора обед в замке своего брата. Семейное торжество состоялось в жаркий воскресный день в салоне на первом этаже. Стены салона были увешаны творениями лучших бразильских живописцев, на каминных полках теснились золотые барочные ангелы. Сквозь жалюзи на окнах можно было разглядеть и скульптуру в саду — подлинный Матюрен.

Густаво, как всегда, был в безукоризненном белом костюме. До появления гостя он втолковывал мне, что мы располагаем двумя лакомыми кусочками, чтобы его подкупить: во-первых, само Шато Идеал, где уважаемый церемониймейстер хотел бы устроить обед для третьесортной заезжей знаменитости из Франции; во-вторых, сын соседей Густаво, восемнадцатилетний юноша, прекрасный, как статуя работы Микеланджело. «Им не хватает таких красавчиков, — пояснил Густаво, — поскольку тема Карнавала в этом году — Атлантида».

Мой обветренный австралийский шарм, проинформировали меня с жестокой прямотой, никакой ценностью не обладает и рассмотрению не подлежит.

— Держись естественно, дорогая… Говори о кенгуру… об алмазных копях, которыми владеет твой отец… о рабах, которыми твоя матушка командует, сидя на веранде дома. Деньги, милая. Деньги. Скажи-ка им, что ты писательница. Нет… — Густаво задумался, наморщив нос. — Журналистка — правда ведь, это звучит убедительнее?

Он ободряюще потрепал меня по руке и лукаво подмигнул.