Убийство на пивоварне. Чудовище должно умереть (сборник) - Николас Блейк (1937, 1938)

Если бы Тайлер не имел привычки то и дело ударяться в напыщенный стиль, Найджел заподозрил бы в этих словах скрытый сарказм. Однако инспектор был раздражен: он, похоже, сердился на себя за то, что снял наблюдение с пивоварни, а теперь срывал злобу на каком-нибудь незадачливом подчиненном. Впрочем, кто мог предвидеть…

– Хорошо, – сказал Найджел, – буду через пятнадцать минут.

Десять из них было потрачено на завтрак – и, как сказал Герберт Кэммисон, если на свете есть два других человека, способных сообща съесть столько еды за такое короткое время, он хотел бы знать их имена. Спустя пять минут Найджел подошел к пивоварне. Тайлер поставил дело на широкую ногу. Полицейские были всюду: рыскали по углам, задавали вопросы или стояли, источая недоверие. Возбуждение, очевидно, передалось и рабочим: они трудились урывками, за вспышками яростного усердия следовали долгие паузы, перегляды и разговоры вполголоса. Только девушки за бутылочным конвейером, не отрываясь от рычагов и транспортеров, будто марионетки, творили свой механический ритуал.

В бутылочном цеху Найджел наткнулся на мистера Барнса.

– Совсем как в старые времена, – произнес тот. – С тех пор как босс перестал набегать с проверками, рабочие так еще не трудились. Как говорится, нет худа без добра. И чему мы в этот раз обязаны удовольствием видеть вас, сэр?

– Убийца.

Брови мистера Барнса взмыли ко лбу, да так там и остались.

– Значит, парень, которого Лок вспугнул, и есть его светлость собственной персоной? Да, наглости ему не занимать. Выходит, не зря говорят, что убийца всегда возвращается на место преступления?

– М-м… Конечно, если он работает на пивоварне, то поневоле сюда возвращается, верно? И вряд ли ему было приятно день за днем видеть перед собой эту пузатую штуку.

– Пузатую штуку? А, котел… Я было подумал, вы про нашу почтенную ищейку, инспектора Тайлера. – На угрюмом лице пивовара появилась гримаса, заменявшая ему улыбку. – Кстати о Тайлере: послушайте моего совета, не дразните его сегодня. Бушует, будто рыбью кость проглотил. Опять донимал меня с этим своим котлом, а я возьми и пошути – по-дружески, ничего такого: сегодня, говорю, котелков тут хоть отбавляй. – Барнс постучал себя пальцем по лбу. – Мать честная, он чуть не взорвался. Надо бы придумать для него предохранительный клапан, а не то ему однажды крышку сорвет, как пить дать.

– Да, неудобно получится. И где он сейчас?

– В кабинете у босса.

Еще из коридора Найджел услышал негодующий и сварливый голос инспектора:

– За каким чертом, по-твоему, тебя поставили у ворот?! Сначала прозевал его у входа, а потом и выйти позволил!

– Я не могу быть в двух местах одновременно, – последовал угрюмый ответ.

– Не дерзить! Так и скажи, что проспал!

– Никак нет, сэр.

Решив, что настало самое время успокоить бушующую стихию, Найджел вошел в кабинет.

– А, это вы, – нелюбезно заметил инспектор. Он кивнул на покрасневшего и вспотевшего молодого констебля, который вытянулся во фрунт у стола. – Этот недоумок упустил убийцу.

Из дальнейших объяснений Найджел узнал, что ночью констебль нес караул у главных ворот. Примерно без десяти час он услышал в здании крики, бросился внутрь и встретил сторожа, который во весь опор гнался за незваным гостем.

Однако сам гость куда-то пропал. Констебль божился, что мимо него никто проскользнуть не мог, сторож столь же горячо уверял, что человек бежал в сторону главного входа.

– Как он сюда попал? – спросил Найджел.

Вопрос оказался в некотором роде бестактным, поскольку злоумышленник – если только он не перелез через высокую стену, не оставив следов, – со всей очевидностью воспользовался боковым входом с Леджетс-лейн, каковой не охранялся.

– Откуда я знал, что он вернется? – пожаловался инспектор. – Даже Палмера у главных ворот поставили из чистой формальности.

– У кого были ключи от боковой двери?