Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон (1999)

Фрэнку пришлось с ней согласиться. Подобное выглядело совершенно нелогично. Он отлично знал по опыту, что абортмахеры живут очень неплохо, так что перспектива потерять очередную пациентку вряд ли могла побудить одного из них совершить убийство.

Но тут Мэллою в голову пришла новая мысль. Очень ясная мысль, и вовсе не обязательно делиться ею с миссис Брандт. Акушерка ему, в сущности, пока что больше не нужна. Притащить ее сюда было просто минутным капризом и – это детектив тоже должен признать – довольно наивной попыткой навязать свою волю женщине, которой, судя по ее виду, редко кому удавалось что-то навязать.

Но он все-таки получил некоторое удовольствие от общения с ней – если можно это назвать удовольствием, – а теперь в ней нет необходимости.

– Вы можете идти, – сказал Мэллой.

Миссис Брандт снова с удивлением посмотрела на него, чуть расширив глаза. На сей раз акушерку точно поразила его грубость. К сожалению, это ни в малейшей степени ее не унизило.

– Вот что, детектив-сержант Мэллой. Семья Алисии очень богатая и влиятельная. Я уверена, что они будут исключительно… э-э-э… благодарны любому, кто найдет человека, который ее убил.

Фрэнк прямо-таки рассвирепел от этого намека и еще более оскорбился. Ведь намек на то, что он с куда большим усердием станет заниматься расследованием дела ради какого-нибудь богатея, отражал истинную правду.

– Мне вообще-то все равно, богаты они или нет, миссис Брандт. У меня есть работа, и я буду ее выполнять.

Женщина не издала ни звука в ответ, даже не фыркнула насмешливо или высокомерно – леди из высших слоев общества обычно не фыркают, – но всем своим видом дала понять, чтоˊ она на самом деле думает об этом утверждении. Фрэнк твердо сказал сам себе, что ему это безразлично. Он давно уже перестал заботиться о том, чтоˊ о нем думают посторонние.

По крайней мере, миссис Брандт не стала с ним спорить. Детектив молча смотрел на нее. Сара повернулась и собралась выйти из комнаты, но тут она вспомнила про шляпку, которую все еще держала в руке – глупенькую такую штучку с цветочками и ленточкой вокруг тульи. Акушерка остановилась напротив зеркала, в которое раньше смотрелась покойная девушка, и какое-то время возилась со шляпкой, молча сообщив Мэллою, что намерена делать именно то, что ей нужно и когда ей этого хочется, и никакой детектив-сержант не в силах ее торопить.

Сара пригладила свои светлые волосы одной рукой там, где заколки шляпки их слегка взъерошили и вытащили наружу из затейливого валика, старательно скрученного нынешним утром. Потом вынула из шляпки заколку, надела шляпку на голову и затем уже прикрепила материал длинной заколкой.

Тут Фрэнка одолели воспоминания. Те воспоминания, к которым детектив долгие годы не позволял себе возвращаться. Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз стоял вот так в спальне и смотрел на женщину, приводящую в порядок прическу? Сколько времени прошло с тех пор, когда он вообще оказывался наедине с женщиной, вот как сейчас?

Это-то Фрэнк знал точно: три года, три месяца и одна неделя. В ту ночь он сидел у постели Кэтлин и держал ее руку, а она истекала кровью. И все из-за бабы вроде этой Сары Брандт…

Но в тот самый момент, когда Фрэнк почувствовал, как в груди поднимается ярость, акушерка обернулась к нему. Выражение ее лица нельзя было назвать робким или униженным. У миссис Брандт вряд ли когда-нибудь бывает на лице подобное выражение. Но на нем отразилось нечто близкое к робости, очень похоже на то.

– Пожалуйста, мистер Мэллой, отыщите убийцу Алисии, – попросила Сара.

Она не стала дожидаться ответа, по-видимому понимая, что ответить сержант все равно ничего не может.

* * *