Багряная империя. Пепел кровавой войны - Алекс Маршалл (2017)

Мертвые не оживают – это одна из немногих бесспорных истин на всей Звезде. Никто и ничто не заставит их двигаться – ни демоны, ни колдуны, ни жуки, ни снадобья… Но, глядя на тварь, приближавшуюся по складкам плоти, оранжево мерцающей под его ногами, Марото понимал: хотя этому незнакомцу давным-давно полагалось быть мертвым, он таковым не был. Несмотря на яркое сияние похожих на анемоны вееров из плоти, худощавую фигуру окутывала тень; она же стелилась за ней мягким шлейфом. И когда существо приблизилось, Марото разглядел, что тень – это тысячи тараканов, ползающих по голому телу, настолько иссохшему, что трудно определить, кому оно принадлежало – мужчине или женщине, хоть по рождению, хоть по самоощущению. Полупрозрачная кожа туго обтягивала скелет, словно каннибальский барабан.

– Демоны меня подери! – всхлипнул Марото, когда облаченная в наряд из жуков мумия с яркими, не имеющими возраста глазами на бесцветном и безжизненном лице подошла на расстояние плевка.

Мумия наклонила к нему голову – так петух разглядывает червяка. Рой насекомых на ее теле замер, сложившись в подобие древнего непорочновского платья. Кроме хитиновых туфель, шаровар, рубашки и халата, ее украшали кольца из выцветших позвонков на левой руке и довольно-таки безвкусное ожерелье из желто-золотых и рубиново-красных камней в форме миниатюрных черепов.

– Я… э-э-э… пришел с миром? – пробормотал Марото, увидев, что существо пока не намерено ничего с ним делать, и вообще у человека остается надежда на лучшее, даже когда худшее подошло к тебе с прощальным слюнявым поцелуем.

Иссохшие губы растянулись в усмешке, обнажившей поразительно белые зубы. Дребезжа тяжелыми кольцами, существо поднесло руку к его лицу.

Нет уж, на хрен, так дело не пойдет! Раньше Марото просто набросился бы на монстра, протянувшего к нему грязные пальцы, но сейчас очень не хотелось прикасаться к этой твари, даже самозащиты ради… чтобы не спровоцировать тварь на что-нибудь еще. При виде этого демона Марото наполнился чистым, концентрированным страхом, и вместо того, чтобы атаковать или хотя бы оттолкнуть протянутую руку, он отскочил назад… и наткнулся на другой живой труп.

Этот монстр оказался мужчиной, о чем говорил распухший член, вздымавшийся, словно мачта, из роившихся вокруг паха насекомых. Вскрикнув от отвращения, Марото оттолкнул труп. Этот предок с запавшими глазами выставил напоказ свое раздутое брюхо и печеночного цвета складки на подбородке, отчего казался еще более отвратительным, чем его высохший сородич. Толстый мягкий язык высовывался между толстыми мягкими губами, и только голодный взгляд оставался твердым.

Мир Марото сжался, как сжимался только в самом дерьмовом дерьме; мгновения тянулись ужасно медленно, давая возможность подумать, что нужно сделать, вместо того чтобы просто действовать.

По крайней мере, так бывало с ним прежде, но теперь, как бы скор ни был Марото в мыслях и движениях, эти твари оказались гораздо быстрее. Появилась третья, словно материализовалась из воздуха, и ударила ногой, такой тонкой, что должна была разлететься на куски, но на деле оказалась прочной, как железный прут.

Кто-то другой на его месте рухнул бы на пол, и тяжело рухнул, но Марото перекувырнулся, вскочил на ноги и бросился бежать. Не стоит недооценивать важность своевременного кувырка после головокружительного полета. Мягкая на вид плоть на самом деле напоминала колючие кораллы. Паук за спиной затянул петлю, пытаясь задушить. Марото хлопнул себя по плечу, продавил оказавшийся на удивление мягким панцирь и разорвал тварь на липкие клочья, хотя в глазах уже потемнело от нехватки воздуха.