Всесожжение - Цезарий Збешховский (2013)

Сейчас мы можем обо всём забыть. Три года назад какая-то капля переполнила чашу. Мы не знаем, было ли это следствием неумолимой логики нового мира или за вирусом с самого начала стояли экстремисты, которые пытались из всех нас сделать Избранный Народ, а потом уничтожить нас нашими же святыми руками. То, что сто лет назад СМИ назвали Новым Холокостом, длится до сих пор, причём в раздутой форме и таким блядским образом, что лишь уничтожив все зараженное, еще можно спасти мир. Однако я опасаюсь, что на это не хватит ни денег, ни решительности и что самые большие семьи, мафия и корпорации (похожие друг на друга как две капли воды) не смогут сдержать это безумие. Мы слишком поздно начали чистку, слишком поздно выслали в космос «H.O.D.», чтобы найти другие места для жизни: не отравленные нанотехнологиями и не охваченные демоном сетевого Сообщества.

Я замечаю, что Давид начинает тормозить и перестаю визуализировать мысли; записи бледнеют на сетчатке, уступают место Большой Развилке. С правой стороны, освещенной последними лучами солнца, виднеются разрушенные эстакады автострады А4, которая пересекается здесь с А1. Узел охватывает ещё три регионалки и путаницу дорог местного значения. Чего тут только нет… На земле и над землёй, а больше всего под ней – супермаркеты, центры релакса и ВР-кино, станции топливных элементов (в том числе заимствованная нами станция сети Сирил), лифты вверх и лифты вниз, ремонтные сервисы и десятки кафе. Всё висит на платформах, тянется вдоль веток дорог, светит неоном в сгущающемся сумраке, приглашает в подземные комплексы, пульсирует и отчаянно кричит, что мир в полном порядке. Но это не так. Вокруг заметны следы боев, которые шли здесь всего неделю назад. Сгоревшие стены, слепые окна, обломки машин разбросаны на обочинах, кажется, обрубки деревьев все ещё дымятся. На дороге темнеют пятна свежезалатанных дыр. Армия и правительство сделали всё, чтобы спасти этот узел. Я знаю от Антона (а он от человека Блюмфельда), что по округе ударили химическими бомбами, которые провоцируют разложение крови у вампиров, попутно положив около двухсот гражданских с катализаторами. Логика войны: не было выбора. Смели с лица Земли большой отряд партизан, а собственные потери включили в цену. Большая Развилка была спасена и окружена полком пехоты Death Angel полковника Шарого.

На парковке для транспортёров, в тылу заправочной станции стоят четыре машины второго конвоя. Два лимузина: «мерседес», удлинённый «майбах Ландаулет+», джип Отдела спецназначения Security Corps (ребята в смарт-шлемах и лёгкой бронеформе) и лимузин охраны, похожий на наш. Давид паркуется возле «майбаха», а сидящий в нём отец опускает затемнённое окно. На меня смотрит девятнадцатилетний веснушчатый засранец – реинкарнация два года назад, довольно консервативный выбор тела. Очень напоминает задорного паренька в форме сигардского колледжа, которого я видел на фото, сделанных полтора века назад. Внутри машины мелькает смуглое лицо Антона. С ними также Юки, шеф юридической конторы «Элиас Электроникс», Хлои, секретарша Антона, и скорее всего Янка, ассистентка и любовница отца. Я её не замечаю, но навряд ли она едет в «мерседесе» с остальными из правления «ЭЭ».

– Как малыши? – спрашивает отец смешным писклявым голоском.

– В порядке, спят от самой Раммы, – я моргаю из-за приступа нервного тика. – Поездка была спокойной, ни артиллерии, ни дельтапланов-смертников. Моя надежда растёт экспоненциально.

– На А4 тоже неплохо было. За два часа ребята только столкнули в кювет какого-то идиота на фургоне, и кто-то обстрелял за нами дорогу из лёгкого оружия. А вот на Юге может быть хуже, нужно смотреть в оба. Брендан, шеф спецназа, с этого момента принимает на себя командование колонной.

– Лу, дорогая, покажи свою симпатичную мордашку! – вопит из автомобиля Антон. В темноте сияют его белые зубы.

– Это не игрушки, черномазый, – мы так мило шутим.