Габор говорит:

– Мы тебе привезем что-нибудь. Чего бы ты хотела?

– Ничего мне привозить не нужно, – отвечает она.

Ее волосы выкрашены в угольно-черный, но у корней совсем седые. За окном, подоконник перед которым заставлен пыльными кактусами, ревет центральная магистраль. Она закуривает и говорит:

– Мне ничего не нужно.

– Дело не в том, что тебе нужно, а чего ты хочешь, – говорит Габор.

Она пожимает плечами и подносит сигарету к окруженному морщинками рту, в котором осталось несколько зубов.

– Что там у них есть, в Лондоне?

Габор смеется:

– Лучше спроси, чего у них нет.

Она ставит тарелку с двумя ломтями хлеба на маленький квадратный столик, рядом с мощным локтем Балажа (он жует и только согласно кивает).

– Мы тебе найдем что-нибудь в любом случае, – говорит Габор.

– У тебя там бизнес, так? – спрашивает она.

– Точно.

– А твой друг, – говорит она (Балаж продолжает жевать), – у него там тоже бизнес?

– Он мне помогает, – говорит Габор.

– Правда, что ли?

Она глядит в упор на «друга Габора», на эту загорелую гору мускулов с татуировками, в тесной футболке, с конопатой физиономией.

– Он мой телохранитель, – говорит Габор.

– Как голубец? – спрашивает она, продолжая смотреть на Балажа. – Ничего?

Он поднимает на нее взгляд:

– Ага, спасибо.

Она переводит взгляд на Габора.

– А чем Эмма будет заниматься, – спрашивает она, – пока вы будете заняты вашим бизнесом?

– А как ты думаешь? – говорит Габор. – Шопингом.

На самом деле друзьями их сложно назвать. Они качаются в одном спортзале. Балаж – личный тренер Габора, хотя Габор бывает в спортзале нерегулярно: он может приходить четыре или пять дней в неделю, а потом не появляться месяц, тем самым сводя на нет всю их совместную работу на тренажерах и «бегущей дорожке». Кроме того, он много ест и пьет, а это никак не совместимо со здоровым образом жизни. Когда же он приходит в спортзал, Эмма тоже с ним, а иногда она ходит одна. В эти дни она бывает там чаще, чем он – по понедельникам, средам и пятницам – каждую неделю. И все мужики из спортзала хотят ее трахнуть – Балаж в этом не одинок. Но он хочет этого больше других – или он хочет чего-то большего, чем другие, чего-то большего от нее. Это превращается во что-то нездоровое, становится какой-то одержимостью.

Она даже не реагирует на него, когда он заходит на кухню. Не подавая виду (он закуривает «Парк-лейн»), он отмечает, что она носит туфли на высокой пробковой подошве, и это наводит его на мысль о порно. Вообще, ему кажется, что Габор – как и другие ребята из качалки, разъезжающие на «БМВ», – занят в порноиндустрии. Один из них, за рулем своего «БМВ», даже как-то предложил ему сняться в таком «фильме», назвав сумму, которую можно получить за день, – равную его месячной зарплате. Балаж был в отличной форме и в татуировках, которые приглянулись продюсеру. Его конопатая физиономия не представляла проблемы, сказал тот парень, проблемой мог оказаться размер его члена. Балаж ответил отказом – отчасти чтобы не опозориться размером своего достоинства, но он сказал или намекнул тому парню, что ему не позволит подружка. Это было неправдой. У Балажа не было подружки.

Нельзя было сказать, что он не нуждается в деньгах. Он нуждается. Он берется за любую подработку, какая подвернется. И Габор уже не раз нанимал его в качестве телохранителя – обычно, когда ему требовалось навестить каких-то людей в офисах или в аккуратных виллах в зеленых районах Будапешта, – однако чем именно занимается Габор и по какому делу он летит теперь в Лондон, Балаж не знал.