Путь Моргана - Колин Маккалоу (2000)

– Стивен, предупреди майора, что на острове назревает заговор, – сообщил Ричард. – Дайер, Фрэнсис, Пек и Пикетт украли сахарный тростник, растущий в дальнем углу огорода. Сегодня я слышал, как все четверо расспрашивали Энстиса, не найдется ли у него медных баков и медных труб.

– Почему бы тебе самому не рассказать об этом майору? Винокуренный завод – дело твоих рук.

– Именно поэтому я прошу об одолжении тебя. Стивен, мне приходится быть настороже. Если я заговорю о заговоре, майор, узнавший, что каторжники и пехотинцы где-то добывают ром, может решить, что я все выдумал, чтобы свалить свою вину на других.

«О чем они там шепчутся? – думала Китти, вытерев миски и ложки полотенцем, расставив их на полке, а потом начав перемывать новые оловянные тарелки, кружки и приборы. – Я и вправду стала для них помехой!»

Китти была слишком занята, чтобы путешествовать по острову за пределами участка, принадлежащего Ричарду. В Сидней-Тауне она побывала лишь несколько раз – на церковной службе и по вызову майора, чтобы опознать грабителя, и ничего не успела разглядеть толком. В ней проснулись сноровка и навыки, присущие фермерам: для жизни, которую вынужден был вести Ричард, он при всем желании не мог бы выбрать лучшей помощницы.

Китти часто слышала разговоры о гусеницах, а восемнадцатого октября наконец увидела их сама. Пшеница на участке Ричарда уже начинала колоситься, а на полях губернатора ее прибили к земле сильные соленые ветры, от которых, впрочем, погибли далеко не все растения. Год выдался засушливым, положение спасали только ночные ливни, утихавшие к утру. Возможно, именно по этой причине нашествие гусениц зимой не состоялось. И вдруг однажды все растения на полях словно покрылись шевелящимся зеленым ковром из тонких гусениц длиной в целый дюйм. А Ричарду вновь повезло: Китти не боялась ни гусениц, ни червяков, ни жуков. Она безо всякого отвращения собирала прожорливых насекомых, хотя смесь мыла с табаком успешнее отпугивала их. Всем женщинам на острове – кроме тех, что прислуживали пехотинцам и работали на лесопилке, – поручили собирать гусениц и опрыскивать растения. Через три недели прожорливые вредители исчезли. Вскоре предстояло собирать кукурузу, пшеница должна была созреть к началу декабря. Согласно распоряжению майора Росса островитяне сдавали на правительственные склады лишь небольшую часть урожая, выращенного на своей земле, но Ричард продолжал методично относить на склад все излишки, за которые с ним расплачивались векселями. Остальное шло к столу для него и Китти, а также на корм Огасте или же приберегалось для следующего сева.

Орудуя мотыгой или пропалывая грядки на корточках, Китти думала о том, что климат Норфолка на редкость благоприятен – здесь не ощущалось недостатка в теплых и солнечных, но нежарких днях. А когда растения начинали увядать от засухи, ночью небо посылало проливной дождь, утихающий к утру. На кроваво-красной рыхлой почве пышно разрастались любые растения. Конечно, Китти по-прежнему тосковала по родному Кенту, однако остров Норфолк словно заворожил ее. Дождливые ночи и солнечные дни превращали его в уголок из волшебной сказки.

Некоторые каторжницы, с которыми Китти познакомилась на «Леди Джулиане», теперь жили в домах друзей Ричарда. Аарон Дэвис, местный пекарь, приютил у себя Мэри Уокер и ее ребенка. Джордж Гест выбрал восемнадцатилетнюю Мэри Бейтман, которую Китти хорошо знала и любила, но чувствовала в ней какую-то странность, приближающееся безумие. Эдвард Рисби и Энн Гибсон были счастливы вместе и собирались пожениться, как только на острове появится священник. Эти женщины и Оливия Лукас часто навещали Китти, и она с удовольствием предлагала им чай с сахаром. Мэри Бейтман и Энн Гибсон были беременны, а Мэри Уокер, чья дочь Сара Ли уже делала первые шаги, ждала первенца от Аарона Дэвиса. Только Китти Кларк оставалась бездетной.