Анжелика и дьяволица - Анн Голон (1972)

— Позвольте мне еще немного помолиться, — попросила Амбруазина де Модрибур. — Скоро заутреня. Пропоет петух» И дьявол удалится…

— Здесь нет петухов, — безжалостно проговорила Анжелика, — и если вы будете ждать, когда он запоет, вы умрете от истощения.

— Ах! Вы слышали? — вскричала Амбруазина. На ее измученном лице появилась слабая улыбка.

И действительно, как ни странно, Анжелика услышала, как во дворе форта пропел петух. Туман приглушал петушиный крик, который повторился несколько раз. Пение петуха, до боли знакомое любому сельскому жителю, странным образом успокоило Анжелику.

— Он уходит, — прошептала Амбруазина, — Сатана уходит. Он боится дневного света.

— Так, значит, в Голдсборо есть петухи, — заключила Анжелика. — Я об этом не знала. Но раз так, прошу вас, Амбруазина, поймите, в нашем распоряжении осталось всего несколько часов сна. Ложитесь. Я так устала…

Амбруазина послушалась, побрела к кровати и словно в изнеможении легла.

— Что за муки! — прошептала она, накрываясь одеялом и с каким-то сладостным чувством зарываясь в подушку. — Ах! Анжелика, как прекрасно быть подле вас! Вы такая чистая, недоступная. Меня покоряет ваша сила. Вам неведом страх.

— Где вы черпаете ваше мужество? Вы получили что-то особенное в наследство? Ах! Почему этого нет у меня? Почему дьявол преследует меня с самого рождения?!

На этот раз Анжелика не стала гасить свечу. Она уже не надеялась, что, несмотря на свою усталость, сможет уснуть. Она понимала, что этот жалобный голос напоминает ей о чем-то далеком, когда-то близком ей самой. Это был голос покинутой, одинокой, непонятой женщины, выброшенной из привычной жизни в результате некоего сговора, голос бедной, отчаявшейся женщины, звучавший, словно призыв о помощи из уст несчастного ребенка.

Неожиданно для себя Анжелика протянула руку и погладила тяжелые волосы Амбруазины, в которых отражался огонь свечи. Глаза герцогини смягчились, она посмотрела на Анжелику с детским изумлением.

— Вы так добры, — прошептала она растерянно. — Отчего вы так много для меня делаете?

— А почему вас это удивляет? Вам нужна помощь, рядом с вами нет никого из близких. Я хочу, чтобы вы отдохнули и успокоились.

— Какое счастье смотреть на вас, слушать вас, — мечтательно проговорила Амбруазина. — Как вы прекрасны! И у вас доброе сердце. Оно обладает даром любви, вот что главное. Вам даровано это чудо: любить и внушать другим любовь к себе. Я никогда ничего не чувствую.., кроме страха. Я знаю, что вызываю у людей неприязнь.

Она робко прикоснулась к волосам Анжелики, в восхищении провела пальцами по ее щеке и губам:

— Вы так красивы, и все же…

— Вздор, — Анжелика пыталась разгадать за бессвязными речами Амбруазины ее душевную тайну. — Не смешите меня! Вы тоже красивы. И вы это знаете! А что до того, что вас якобы не любят… А как же преданность ваших спутниц, всех, кто вас окружает?

Вдруг Анжелика вспомнила, какой вопрос не давал ей покоя все это время:

— Амбруазина! Запах ваших волос… Он по-прежнему пьянит… Вы недавно пользовались духами. Но вы же сказали, что потеряли последний флакон во время кораблекрушения.

Амбруазина слегка поморщилась и улыбнулась:

— Знаете, получается, что вы были правы, говоря, что меня окружают любящие люди. Представляете, мой секретарь Арман Дако, зная, как дороги мне эти духи, взял с собой запасной флакон на случай, если я буду испытывать в них недостаток в Новой Франции. Как человек предусмотрительный и старательный, он завернул его в непромокаемую ткань и зашил в пояс своего камзола. Когда ой узнал, что я лишилась несессера, то отдал мне эти божественные духи.

— Я слышала, что именно он помог вам спуститься в лодку с ребенком Жанны Мишо… Видите, какую преданность вы сумели внушить даже такой канцелярской крысе, как этот Дако. На вид он совсем не годится на роль героя…

Амбруазина улыбнулась в ответ, но вокруг ее рта обозначились горькие складки.