Анжелика и дьяволица - Анн Голон (1972)

«Ты веришь в Сатану?» — спросил Анжелику ее внутренний голос… Не знаю! Но в Бога?! В Бога я верую. Господи, защити нас!

Она вернулась к Амбруазине, которая, скрестив руки на коленях, не сводила с нее глаз.

— Я вас расстроила. Простите меня… Я бываю столь бестактна в разговорах с вами… Это оттого, что мне хочется лучше вас узнать и, если возможно, помочь. Вы столько для меня сделали…

— Не беспокойтесь обо мне, — беззаботно ответила Анжелика.

— Но тогда кто, кто защитит вас? — проникновенно воскликнула Амбруазина. — Вы так одиноки сейчас. Почему ваш муж не взял вас с собой? Если он любит вас, он должен был почувствовать опасность и не оставлять вас здесь одну…

— Он хотел увезти меня, но я не могла покинуть Голдсборо. Я должна дождаться дня, когда Абигель родит свое дитя…

— В самом деле, вы же мне говорили… Как вы добры ко всем, кто вас окружает, даже к тем, кто не принадлежит к вашей религии. Она ведь гугенотка, не так ли? Однажды она зашла побеседовать со мной. Мне было очень интересно — я впервые разговаривала с протестанткой. Она мне показалась.., очень милой.

— Да, она действительно прелестна, — улыбнулась Анжелика. — О чем же она хотела с вами поговорить?

— Она пришла спросить, как женщина женщину, позволю ли я моим девушкам выйти замуж за здешних пиратов, увеличив тем самым число колонистов в Голдсборо. У меня создалось впечатление, что ей самой это безразлично, и она действует по поручению своего мужа и других руководителей и пасторов их общины. Думаю, что эти гугеноты считают Голдсборо своим родным домом, а себя — хозяевами протестантской колонии, и не одобряют появления здесь новых католических семей.

К тому моменту по совету отца де Вернона я уже решила увезти девушек и смогла ее успокоить.

Анжелике было неприятно узнать о таком поступке Абигель.

— Почему Абигель не поговорила об этом со мной?

— Я задала ей тот же вопрос. И она призналась, что им было трудно противоречить вашему мужу, владельцу этих земель. К тому же, как я поняла, они многим обязаны и ему, и вам, ярой поклоннице этих браков, столь желанных для местных пиратов и для вновь назначенного губернатора Колена Патюреля.

— Я вовсе не такая уж «ярая» поклонница этой идеи, — скрывая раздражение, возразила Анжелика, — но создание новых семей могло бы внести умиротворение в нашу бурную жизнь с ее постоянными раздорами, боями и кораблекрушениями.

— Абигель сказала то же самое. Думаю, что со своей стороны — впрочем, и для того, чтобы понравиться вам, — она с радостью согласилась бы с таким исходом дела. Но, видимо, члены ее общины думают иначе… Похоже, они скорее враждебно относятся к своему нынешнему губернатору. Он ведь католик, не так ли?

Анжелика не ответила. Речи Амбруазины давали повод для новых волнений. Опять эти гугеноты! Неужели они не могут наконец примириться! Неужели они и в самом деле столь несговорчивы?!

Она разлила кофе по чашкам и поставила их на стол — одну перед Амбруазиной, другую — перед собой. Затем налила из кувшина стакан холодной воды, чтобы запивать кофе, и снова вернулась к столу. Герцогиня посмотрела на ее сосредоточенное лицо и тяжело вздохнула.

— Да, я понимаю. То, что вы задумали сделать, очень сложно. Примирить крайности! Разве это разумно?

— Мы ничего не задумывали, — еле сдерживаясь, возразила Анжелика. — Так вышло! Случайно! Когда о помощи просят люди, которым негде приклонить головы.., разве можно отказать им в спасении и в клочке земли…

Анжелика села напротив Амбруазины, как вдруг раздался стук в дверь.

Это была госпожа Каррер, которая снова принесла верхнее платье герцогини из желтого атласа.

— Я видела, как вы шли по улице, — обратилась она к госпоже де Модрибур, — и сказала себе: «Гляди-ка, вот она и вернулась!» Все очень кстати, я как раз закончила его штопать и теперь могу вернуть вам.