Анжелика и дьяволица - Анн Голон (1972)

Конечно, мне и раньше не нравилось, что слишком часто она принуждала нас скрывать правду о случавшихся с ней припадках… «Скромность не позволяет мне допустить, — говорила она нам, — чтобы люди знали, что на меня снисходит святой божий дух». Мне следовало бы намного раньше понять, что подлинная причина этих припадков заключается в безумии, одержимости, а не в мистическом экстазе, ссылками на который она обманывала нас… Как же мы были наивны! Лишь Жюльена сразу разобралась в ней. Мы же отнеслись к этой бедной девушке с недоброжелательностью и презрением. А теперь мы совершенно беспомощны, бессильны, полностью в ее власти здесь, на самом краю света. Когда вчера я увидела, как снимается с якоря корабль, направляющийся в Европу, я была готова на все, чтобы подняться на борт и бежать, бежать, куда угодно. Боже, сжалься над нами!

— Дельфина, не думаете ли вы, что герцогиня связана с каким-то другим кораблем, с сообщниками, которые выполняют ее приказы и помогают ей осуществлять свои преступные замыслы?

Дельфина с удивлением взглянула на Анжелику.

— Нет.., я так не думаю, — пролепетала она.

— Но тогда почему же вы внутренне убеждены, что Мария была убита? Кем? Ведь ваша «благодетельница» не могла сама столкнуть ее со скалы. Она была здесь, среди рыбаков, я видела ее.

— Я.., я не знаю… Трудно, невозможно знать о ней все. Иногда создается впечатление, что она обладает даром раздвоения личности, и в то же время она столько лжет и лжет так правдоподобно, что очень трудно с уверенностью сказать, была она в каком-нибудь месте или нет…

— А последние слова Марии… Можете ли вы объяснить их?.. Она прошептала: «В момент гибели корабля на ней не было ее красных чулок».

Дельфина пристально посмотрела на Анжелику.

— Да, это правда, — сказала она, как бы отвечая на вопрос, который не смела задать себе… — Красные чулки.., они были на ней при высадке в Голдсборо.., так вот, раньше я их никогда не видела… Могу даже утверждать, что их не было в ее вещах на борту «Единорога». Ведь мне не раз приходилось собирать ее багаж… И уж, конечно, Мария знала, что говорит, потому что в лодку она садилась вместе с герцогиней…

— Что вы имеете в виду?..

У меня никогда не было полной уверенности в том, что мне довелось увидеть. Было очень темно, и в действительности все могло быть иначе. После кораблекрушения в моей голове все перепуталось. Мне не удавалось восстановить в памяти последовательность событий. Сначала пронесся слух, что наша благодетельница утонула, потом стали говорить, что ее спасли и что она сама спасла ребенка Жанны Мишо. Мне казалось, что тут в чем-то не сходятся концы с концами. И все же я убеждена, что герцогиня с Марией, ребенком и своим секретарем спустились в лодку до того, как «Единорог» понесло на скалы. А страшный треск и крик: «Спасайся, кто может, мы тонем!» — я услышала чуть позже.

— Но тогда все легко объяснить. Она покинула «Единорог» до его гибели. Те два дня, в которые ее считали погибшей, она провела со своими сообщниками, видимо, на том корабле, который еще раньше был замечен нами. Там у нее хранились вещи для переодевания, в том числе и те красные чулки, в которых она неосторожно предстала перед нами, как несчастная жертва кораблекрушения.

— Ну, а Мария? Ведь ее вынесли на сушу волны… Но тогда следует допустить, что ее бросили в воду уже из лодки… Нет, это было бы слишком ужасно!

— А почему бы и нет?! Все ужасно в этом деле, все возможно , все!.. В любом случае это останется для нас тайной навсегда… Марии больше нет.

— Нет, нет! — с отчаянием повторила Дельфина. — Нет, это невозможно. Значит, я в чем-то ошибаюсь… Я видела эту сцену, когда мы уже разбились о рифы… Я не уверена ни в чем. Была ночь. О, я схожу с ума…

У двери домика раздался какой-то шум.

— Она? — прошептала Дельфина, бледнея от страха. К счастью, это была Петронилья Дамур, которая пришла напомнить своим подопечным о дисциплине и благопристойности.