Анжелика и дьяволица - Анн Голон (1972)

Маркиз подмигнул Анжелике и прошептал:

— Восемьдесят легионов…

Затем он продолжил уже серьезно:

— .. Как бы там ни было, будем бороться. Наше спасение теперь зависит от выдержки и бдительности. Главное — продержаться до прибытия графа де Пейрака. В любом случае, когда мы выберемся из этой передряги, я буду жаловаться в Квебек и даже выше: напишу в Париж. Для них колонии — это какая-то свалка для нежелательных и сумасшедших лиц обоих полов, чей высокий ранг не позволяет поместить их в дом для умалишенных в Бисетре вместе с простолюдинами. Вы, наверно, думаете, дорогая моя, что только по простому невезенью вы встретили здесь, на краю света, резвящуюся на свободе герцогиню, в которую вселился дьявол. Так вот, вы ошибаетесь! Это сознательный расчет королевских чиновников Франции. Для них это самый простой выход: заслать куда подальше обезумевших дам, от которых открещиваются и монастыри, и заклинатели бесов, и которых не терпят ни при дворе, ни в любом приличном обществе. Пусть страдают те, кто связал свою судьбу с другим полушарием! Пусть они пеняют на себя — нечего было уезжать! Сколько неприятностей я претерпел из-за этой Мессалины, например, в день моего юбилея, когда в самый разгар пиршества затонул «Асмодей», и Марселина не успела продемонстрировать свой коронный номер со вскрытием мидий. Все это более чем прискорбно, и летний сезон можно считать сорванным. Но по чьей вине? По вине более подслеповатых, чем кроты, парижских чиновников, которые, заложив за ухо свои гусиные перья, решают вопросы заселения колоний. Я выступлю против такого произвола, напишу самому Кольберу. Я знаю его, надеюсь, вы тоже. Весьма трудолюбивый и способный человек, правда очень занятой. Впрочем, и он, и другие видные представители буржуазии, пользующиеся поддержкой короля, не улавливают некоторые нюансы. Хлопоча как белки в колесе, они составляют бесконечные реестры, веря, что от этого зависят судьбы мира и что только накопление капитала способно обеспечить всеобщее душевное равновесие… Но ничего не поделаешь, мир меняется в этом направлении, и от нас это не зависит…

— Не говорите так громко. Она может услышать нас.

— Нет, она в состоянии каталепсии с полным отключением сознания. Она прибегла к самому трусливому способу преодоления усталости, трудностей жизни и последствий своих поступков.

Вынув из кармана табакерку, он попользовался ею и несколько раз чихнул, не выведя при этом Амбруазину из состояния глубокого сна.

— Сумасшествие и служба дьяволу — в одном месте. — Не прореагировав на эту реплику Анжелики, маркиз сказал:

— Разыграв сегодня картину откровенности, признания своего поражения и страха перед вами, она хотела разжалобить вас. Но вы не поддавайтесь — таким людям нельзя доверять никогда и ни в чем.

Затем он сказал громким голосом и совсем другим тоном:

— Что вы там застыли, как свеча, Анжелика? Ведь сегодня довольно свежо. Идите сюда, к огоньку, и расскажите мне подробно, какие торговые сделки были у вас в свое время с господином Кольбером. Ведь мы с вами союзники, не так ли?

Герцогиня де Модрибур, постепенно выходя из летаргического сна, смогла увидеть, как маркиз и Анжелика мирно беседуют у камина о курсе какао на международных рынках.

— Желаете ли вы, дорогой друг, чтобы я проводил вас до дома? — галантно предложил маркиз, когда Амбруазина встала с гамака.

Но она, бросив на него сумрачный взгляд, направилась к двери и вышла из дома.

Глава 17

Демонология, души, заложенные дьяволу, безумство!

Эти слова преследовали ее даже во сне, пока, проснувшись, Анжелика не убедилась, что все вокруг спокойно.

Обычная ночь над бухтой, храп спящих людей… Сидя на корточках у костра, индеец жует кусок сала острыми, как у хорька, зубами… В прозрачном тумане плывет луна…