Анжелика и дьяволица - Анн Голон (1972)

Пейрак снова обнял Анжелику. На губах графа заиграла его обычная насмешливая улыбка, словно он хотел смягчить смысл дальнейших слов.

— Нужно отбросить страх и сомнения. Понимаете… Я боялся вас потерять, сомневался… Теперь я знаю: если бы не ваше предупреждение, я бы попал в расставленную ловушку… Такие повороты событий учат осмотрительности. Запомните, любовь моя: НЕ НУЖНО НИЧЕГО БОЯТЬСЯ… Следует призвать на помощь решительность и осторожность.., и врата ада никогда не откроются для нас.

Глава 2

Он уехал. На смену дождливому, ветреному дню пришел вечер.

Казалось, из помещений форта ушло человеческое тепло. Оставшись одна, без любимого человека, Анжелика чувствовала, как ею мало-помалу овладевает безотчетный, леденящий душу страх.

Она с радостью задержала бы у себя Кантора, чтобы поговорить с ним допоздна — ночь не казалась бы такой долгой. Но к вечеру юноша исчез вместе с Марсиалем Берном, Алистером Мак-Грегором и еще парой-другой приятелей. У них были какие-то свои секреты.

Днем Анжелика навестила Абигель.

— Я доставляю вам много хлопот, не так ли? — спросила супруга Габриэля Берна. — Если бы не я, вы могли бы поехать вместе с господином де Пейраком…

— Если бы не вы?! О да, конечно, но вы же существуете, моя милая Абигель, — весело ответила Анжелика, — а скоро появится еще маленькое драгоценное существо, которое принесет нам много радости.

— Я немного волнуюсь, — призналась Абигель, словно исповедуясь в непростительном грехе, — боюсь, что не справлюсь с испытанием, которое мне предстоит. Первая жена Габриэля умерла при родах. Я помню, я была там и все видела. Это было ужасно, такая беспомощность! И я вижу, что чем ближе мой срок, тем сильнее Габриэля мучают воспоминания…

— Перестаньте даже думать об этом, — притворно рассердилась Анжелика.

Она села возле Абигель на край большой, грубо сколоченной кровати и принялась рассказывать обо всех известных ей благополучных исходах беременности.

— Я чувствую, как у меня здесь перекатывается что-то круглое, — Абигель положила руку на живот, в области желудка. — Это, наверное, голова ребенка? Значит, сначала появятся ножки?

— Возможно.

— Что ж, ничего страшного. В таком положении роды порой проходят легче…

Абигель совершенно успокоилась. Зато Анжелика унесла с собой все ее сомнения и страхи. Она решила посетить госпожу Каррер.

— Я по поводу Абигель, сударыня. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

Жена адвоката нахмурилась.

Жизненный опыт, бодрость этой женщины, легко управлявшейся со своими одиннадцатью детьми, сделали ее незаменимой в Голдсборо.

— Абигель не слишком молода, — озабоченно проговорила она. — Тридцать пять лет — немалый возраст для рождения первого ребенка.

— Вы правы, но Абигель мужественна и терпелива, что немаловажно при родах, которые рискуют затянуться.

— Хорошо бы знать, каково положение плода.

— Не правильное.

— Значит, если роды затянулся, ребенок умрет.

— Он не умрет, — со спокойной уверенностью сказала Анжелика. — Так я могу рассчитывать на вас?

Затем она отправилась в индейский поселок в поисках старухи-индианки, о которой говорил Жоффрей де Пейрак. Старуха сидела в своем вигваме и курила трубку. В обмен на водку, хлеб из белой пшеничной муки и красное покрывало она согласилась в случае необходимости помочь советами или снадобьями. Она знала свое дело и владела секретами многих лекарств, состав которых был неведом Анжелике. К примеру, настоя из корней, облегчающего боль, но не прерывающего схваток, или обезболивающей мази, к которой прибегали в конце родов — при извлечении ребенка из чрева. В прошлом году действие этой мази испытала на себе Женни Маниго, когда она произвела на свет маленького Шарля-Анри.