Взлет и падение Третьего рейха - Уильям Ширер

«Это замечательно!» — воскликнул он на встрече с иностранными корреспондентами в Нюрнберге после недели изнурительных парадов, речей, язычески-помпезных представлений и такого безудержного идолопоклонства, какое мне никогда не приходилось наблюдать. Много воды утекло с тех пор, как Адольф Гитлер покинул трущобы Вены, а он еще не стар — ему лишь сорок пять лет. Все впереди. Даже тот, кто впервые после падения Веймарской республики возвращался в Германию, не мог не видеть, что Гитлер, каковы бы ни были его преступления против человечности, дал выход неисчерпаемым движущим силам, долгое время сдерживавшимся в недрах немецкого народа. Какую цель он преследовал? Ответ легко найти на страницах его книги «Майн кампф» и в сотне речей, которые многие, а лучше сказать, почти все как в самом Третьем Рейхе, так и за границей, либо вообще не читали, либо воспринимали как абсурд.

Глава 8

Жизнь в Третьем Рейхе: 1933–1937 годы

Как раз в это время, в середине лета 1934 года, я и приехал в Третий Рейх на постоянную работу. И обнаружил в новой Германии много такого, что впечатляло, озадачивало, тревожило иностранного наблюдателя. Подавляющее большинство немецкого народа, казалось, ничего не имело против того, что его лишили личной свободы, что уничтожили много культурных ценностей, предложив взамен бессмысленное варварство, что его жизнь и работу подвергли такой регламентации, какой не знал даже он, приученный за много поколений к строгому порядку.

Правда, за всем этим скрывались страх перед гестапо, боязнь попасть в концентрационный лагерь, если ты вышел за рамки дозволенного, если ты разделяешь взгляды коммунистов или социалистов, если ты слишком либерально или пацифистски настроен или если ты еврей. «Кровавая чистка» 30 июня 1934 года показала, какими беспощадными могут быть новые правители. Однако на первых порах нацистский террор коснулся сравнительно немногих немцев. Стороннего наблюдателя, только что прибывшего в страну, несколько удивляло, что немцы, очевидно, не сознавали себя жертвами запугивания и притеснений со стороны бессовестной и жестокой диктатуры. Наоборот, они с неподдельным энтузиазмом поддерживали эту диктатуру. Некоторым образом нацизм вселял в них надежду, новый стимул и поразительную веру в будущее страны.