Взлет и падение Третьего рейха - Уильям Ширер

С первых дней 1933 года, когда по стране, оказавшейся под пятой национал-социализма, с одобрения властей прокатилась волна массовых арестов, избиений и убийств, национал-социалистическая Германия перестала быть обществом, в котором соблюдалась законность. «Гитлер — вот закон!» — гордо провозгласили юридические светила нацистской Германии, а Геринг в беседе с прусскими прокурорами 12 июля 1934 года особо подчеркнул это: «Закон и воля фюрера неразделимы». И это соответствовало действительности. Законом стало то, что сказал диктатор, а в моменты кризиса, например во время «кровавой чистки», о чем стало известно из речи в рейхстаге, произнесенной им сразу же после кровавого злодеяния, он сам будет, как он заявил, «верховным судьей» германского народа, во власти которого казнить или миловать любого сообразно его желанию. В период республики подавляющее число судей, подобно большинству протестантского духовенства и университетских профессоров, искренне недолюбливали веймарский режим и своими действиями, как считали многие, вписали самые мрачные страницы в историю Германской республики, приблизив тем самым ее конец. Но по веймарской конституции судьи были независимы, подчиняясь лишь закону. Они были гарантированы от отстранения от должности по воле вышестоящих властей и призваны, по крайней мере теоретически, в соответствии со статьей 109 конституции, обеспечивать всеобщее равенство перед законом. Большинство из них симпатизировали национал-социализму, но едва ли были готовы к тому обращению, которому они подверглись, едва Гитлер пришел к власти. Закон о государственной службе от 7 апреля 1933 года был распространен на все магистраты и предписывал немедленно изгнать из судов не только евреев, но и тех, кто ставил под сомнение нацистскую идеологию, или, как это было записано в законе, тех, «кто давал повод считать, что он не готов постоянно содействовать национал-социалистическому государству». Разумеется, немногих судей уволили по этому закону, но им дали ясно понять, в чем отныне состоял их служебный долг. Чтобы удостовериться, что они это поняли, комиссар юстиции и глава правосудия в рейхе д-р Ганс Франк заявил юристам в 1936 году: «Фундамент всех основных законов — это национал-социалистическая идеология, в особенности же ее истолкование в партийной программе и речах фюрера».

И далее д-р Франк разъяснил, как он это понимает: «При национал-социализме не существует независимости закона. Вынося любое решение, спросите самих себя: «А как бы фюрер поступил на моем месте? Согласуется ли это решение с национал-социалистической совестью германского народа?» Только в этом случае вы получите твердое, прочное как сталь основание, которое в сочетании с единством национал-социалистического народного государства и наряду с признанием вами вечной сущности и бессмертия воли Адольфа Гитлера наделит ваше решение авторитетом Третьего Рейха, и так будет всегда».

Смысл сказанного был достаточно ясен, как и принятый в следующем году новый закон о государственной службе (закон от 26 января 1937 года), требовавший увольнения любого государственного служащего, в том числе и судьи, который был «политически неблагонадежен». Более того, всем юристам предписывалось вступить в Лигу национал-социалистических немецких юристов, где им часто делали внушения в духе Франка.