Взлет и падение Третьего рейха - Уильям Ширер

Сколько русского населения погибнет в результате этой преднамеренно спланированной политики Германии? На совещании статс-секретарей 2 марта был дан ответ на этот вопрос. «Нет никакого сомнения, — говорилось в секретном меморандуме совещания, — что в результате многие миллионы людей умрут голодной смертью, если мы изымем из страны все то, что необходимо нам». И Геринг подтвердил слова Розенберга о том, что будет изъято все и что «следует уяснить это со всей отчетливостью».

Выступил ли хотя бы один из немцев с протестом против этой запланированной жестокости, этой хорошо продуманной системы уничтожения миллионов людей посредством голодной смерти? В немецких документах, касающихся этих директив по грабежу России, не содержится упоминаний о чьих-либо возражениях, подобных возражениям некоторых генералов против «приказа о комиссарах». Эти планы являлись не просто проявлением дикой и злобной фантазии извращенного ума и души фанатиков, подобных Гитлеру, Герингу, Гиммлеру и Розенбергу. Как явствует из официальных документов, на протяжении недель и месяцев немецкие чиновники, сидя за своими рабочими столами и нежась в лучах ласкового весеннего солнца, складывали цифры и составляли памятные записки, в которых хладнокровно планировали уничтожение миллионов ни в чем не повинных людей, в данном случае — посредством голодной смерти. А бывший фермер и специалист по производству цыплят Генрих Гиммлер, с мягкими чертами лица, в это же время сидел за столом в своей штаб-квартире СС в Берлине и сквозь пенсне внимательно рассматривал планы уничтожения новых миллионов более быстрым и варварским способом.

Удовлетворившись результатами работы как военных, так и гражданских лиц по составлению планов нападения на Советский Союз, его уничтожения, эксплуатации и массового убийства его граждан, Гитлер 30 апреля назначил дату нападения — 22 июня — и 4 мая выступил с победной речью в рейхстаге, а затем отбыл в свою любимую резиденцию Бергхоф, чтобы наслаждаться видом Альпийских гор, их заснеженных вершин и думать о следующем, самом крупном своем завоевании, услышав о котором, как заявил он генералам, мир затаит дыхание.

Именно здесь в ночь на 10 мая 1941 года он получил неожиданное и весьма странное известие, которое потрясло его до глубины души и вынудило на некоторое время отключиться от военных забот. Самое доверенное лицо фюрера, его заместитель по партии, второй после Геринга преемник, человек, с 1921 года слывший преданнейшим и фанатичным последователем, а после убийства Рема и ближайшим другом, воспользовавшись самолетом, покинул страну, чтобы по собственной инициативе вступить в переговоры с противником!

Полет Рудольфа Гесса

Первое сообщение, поступившее поздно вечером 10 мая, о том, что Рудольф Гесс на истребителе «Мессершмитт-110» улетел в Шотландию, поразило Гитлера, по воспоминаниям доктора Шмидта, точно взрыв бомбы в Бергхофе. Генерал Кейтель застал фюрера лихорадочно ходившим взад-вперед по просторному кабинету. Он стучал пальцем себе по лбу и бормотал, что Гесс, должно быть, сошел с ума. «Мне необходимо немедленно переговорить с Герингом», — кричал Гитлер.

На следующее утро состоялся бурный разговор с Герингом и партийными гаулейтерами, пока они пытались найти подходящее для немецкого народа и мировой общественности объяснение этому из ряда вон выходящему событию. Как показал на суде Кейтель, положение осложнялось тем, что англичане некоторое время молчали о нежданном визитере, и Гитлер, и его сообщники надеялись, что у Гесса кончилось горючее и его самолет упал в холодные воды Северного моря и затонул.

Первую информацию фюрер почерпнул из несколько сумбурного письма Гесса, доставленного курьером через несколько часов после его вылета (в 17.45 10 мая) из Аугсбурга. «Я не узнаю его в этом письме. Это совсем другой человек. Что-то с ним, должно быть, случилось — какое-нибудь психическое расстройство», — говорил Гитлер Кейтелю.