Кукушата Мидвича. Чокки. Рассказы - Джон Уиндем (1951-1963)

– Уиллерс просто поднимает шум, чтобы отпугнуть одолевающий его страх. Он отказывается видеть то, чего видеть не хочет. Думаю, не имеет смысла даже опровергать ту казуистику, которой он надеется успокоить себя, поскольку она не выдерживает никакой критики.

– Вы предполагаете, что истерия, на которую он ссылается, не есть реальная причина возвращения Феррилин и других матерей?

– А что такое истерия? Функциональное нарушение нервной системы.

Естественно, нервная система большинства этих женщин находилась под сильнейшим стрессом, но беда Уиллерса в том, что остановился он как раз там, откуда должен был начать. Вместо того чтобы взглянуть проблеме прямо в лицо и честно спросить у себя, почему реакция матерей принимает столь причудливые формы, он прячется за дымовой завесой околичностей вроде «долгого периода подавляемой тревоги» и т. п. Я его не обвиняю. Он за это время многое перенес и так переутомился, что нуждается в отдыхе. Но это не значит, что мы можем позволить ему извращать факты, чем именно он и занимается сейчас. Например, хотя он все видел собственными глазами, ему тем не менее не хочется признать факт, что все проявления «истерии» происходят лишь в непосредственной близости от Детей.

– А это так? – в удивлении воскликнул Алан.

– Без исключения. Ощущение «давления» возникает лишь вблизи Детей.

Изолируйте ребенка от матери, освободите мать от контакта с любым из Детей, и «давление» тут же снижается, постепенно сходя на нет. У одних женщин на это уходит больше времени, у других меньше, но исключений не бывает.

– Но я не понимаю… Я хочу сказать, каков же механизм действия?

– Понятия не имею. Можно предположить, что здесь действует что-то сходное с гипнозом, но каков бы ни был этот механизм, я совершенно уверен, что он приводится в действие сознательно и направляется самим ребенком.

Возьми, например, случай с мисс Лэмб. Когда оказалось, что она физически не в состоянии подняться с постели, давление было немедленно перенесено на мисс Латтерли, которая до этого его совершенно не ощущала, и в результате ребенок получил то, чего добивался, и вернулся в Мидвич, подобно всем остальным. А раз уж они сюда попали, то никому не удастся увезти их дальше чем на шесть миль от деревни.

Истерия, говорит Уиллерс! Она, утверждает он, начинается у одной женщины, другие бессознательно подхватывают и демонстрируют одинаковые симптомы. Однако если ребенка оставляют с соседкой, то мать может спокойно ехать в Трайн или куда ей надо, не испытывая никаких неприятных ощущений. Эго, согласно Уиллерсу, происходит просто-напросто потому, что ее подсознание не ожидает ничего такого, что могло бы повредить ребенку в ее отсутствие. Вот и все.

Но я-то говорю вот о чем: Феррилин не может взять с собой Дитя, но если она решит уехать, оставив его здесь, то ничто ее не задержит. Твоя обязанность – помочь ей принять такое решение.

Алан задумался.

– А не выйдет что-то вроде ультиматума – выбор между мной и ребенком? Вам не кажется, что такое средство слишком жестоко? – спросил он.

– Мой дорогой мальчик, но ребенок-то уже предъявил свой ультиматум. То, что сделаешь ты, лишь прояснит ситуацию. Единственный возможный компромисс для тебя означает полную сдачу на милость ребенка, а в результате – неизбежность собственного переезда к нам.

– Для меня это исключается.

– Тем лучше. Феррилин, как мне кажется, вот уже несколько недель избегает думать об этой проблеме, но рано или поздно ей придется посмотреть правде в глаза. Твой долг состоит в том, чтобы помочь ей разглядеть стоящую перед ней преграду, а потом оказать содействие в ее преодолении.

Алан медленно выговорил:

– А не слишком ли много мы от нее требуем, а?

– А не слишком ли много требуют от мужа, если вдобавок он не отец ребенка?

– Хмм, – отозвался Алан.

Зиллейби продолжал: