Голод - Майкл Грант (2009)

Несколько недель, ещё до великого исчезновения, Орсе мучили сны, от которых она никак не могла избавиться; многие из этих снов принадлежали взрослым и были наполнены взрослыми сюжетами, которые её смущали.

Но никогда прежде она не бывала в таком сне.

Её трясло. Казалось, она разучилась дышать.

Хотелось отвернуться, уберечь себя от созерцания мерзких снов больного мальчишки. Но в этом и состояло её проклятие: она не могла блокировать сны. Её будто привязывали к стулу, силой раскрывали глаза и заставляли смотреть на тошнотворные образы.

Только расстояние могло её защитить. Всхлипывая, Орсе стала отползать, туда, к пустыне, не обращая внимания ка камни, которые резали её колени и ладони.

Сны стали тускнеть. Постепенно дыхание Орсе выровнялось. Покинуть лес было ошибкой, ужасной ошибкой.

Она убедила себя, будто идёт искать еду. Но в глубине души понимала, что покинуть лес ей хотелось по другой, более глубокой причине. Орсе скучала по человеческому голосу.

Нет, это тоже не совсем правда.

Орсе скучала по снам. Хорошим, плохим. Оказалось, что она жаждет их. Нуждается в них. Не может без них.

Но только не этот сон. Только не этот.

Она сидела на песке, крепко зажмурившись, медленно покачиваясь вперёд и назад, пытаясь…

Щупальце обвилось вокруг неё, выдавило воздух их лёгких, прежде чем девочка успела хотя бы вскрикнуть.

Он стоял за спиной. Проснулся, услышав её движение, нашёл её, а теперь, теперь… О, боже…

Мальчик поднял её в воздух и повернул лицом к себе. Его можно было бы назвать красивым, если бы Орсе не знала, что скрывается за этим ледяным взглядом.

– Ты, – прошептал он, дыша ей прямо в лицо. – Ты влезла мне в голову.

* * *

Дак нашёл источник шума океана. Это и впрямь был океан.

По крайней мере, так ему казалось. Самого океана он не видел. Океан был чёрный, как и всё вокруг. Но он пах солью. И двигался, как должна двигаться огромная масса воды, то подступая к самым ногам Дака, то вновь отступая. Но мальчик ничего не видел.

Дак объяснял себе, что снаружи ночь, там, за выходом из пещеры. Поэтому он ничего и не может видеть. Теперь уже стало очевидно, что он в морской пещере, пещере, которую пробила в земле вода за долгое, долгое время. А значит, отсюда должен быть выход.

Дак представил себе, как пещера выводит его на пляж у «Вершин». Или ещё куда-нибудь неподалёку. Как бы то ни было, ключевое слово здесь: выводит.

Должна вывести.

– Ты всё повторяешь «должна», словно это как-то поможет, – сказал он.

– Нет, не повторяю, – возразил он сам себе. – Я только думал об этом, но вслух не произносил.

– Отлично. Теперь я спорю сам с собой.

– Не совсем, я просто размышляю вслух.

– Ну, тогда постарайся побольше думать и поменьше спорить.

– Эй, я тут торчу уже часов сто! Я даже не знаю, день сейчас или ночь. Кажется, прошло уже дня три!

Он наклонился и прикоснулся к песку. Вода текла сквозь пальцы. Холодная. Но всё вокруг было холодным. Дак уже давно замёрз. Когда не видишь, куда идёшь, идти приходится медленно.

Дак коснулся пальцев языком. Определённо солёные. Так что – да, это океан. А значит, да – эта пещера выходит в океан. А значит, остаётся большой вопрос: почему он не видит совсем никакого света?

Дак дрожал. Было так холодно. Он так проголодался. Его мучила жажда. И страх.

И вдруг Дак почувствовал: он здесь не один.

Этот шорох был не похож на плеск воды. Совершенно не похож. Звук был явно сухим. Словно кто-то растирал в ладонях опавшие листья.

– Эй! – окликнул Дак.

– Нет ответа, – прошептал он сам себе.

– Знаю, я слышу. В смысле, ничего не слышу. Тут кто-то есть?