Нью-Йорк 2140 - Ким Стэнли Робинсон (2017)

– Да, определенно… Вроде как… Хотя вообще-то… – Амелия вздохнула: – Еще в какой беде.

Ж) Шарлотт

Природа – это то, через что я вынуждена проходить, чтобы добраться из такси в свою квартиру.

Фран Лебовиц

Сработал будильник, и Шарлотт Армстронг стукнула по браслету. Пора домой. Удивительно, как быстро летит время, когда его в обрез. Всю вторую половину дня она пыталась разобраться с делом семьи, члены которой заявляли, что прошли пешком из Пенсильвании в Нью-Йорк через Нью-Джерси. Невзирая на многочисленные нестыковки, они настаивали, что им удалось проделать весь путь, но не могли толком объяснить, как они сумели обойти блокпосты и болота, избежали бандитов и волков. Нет, они ни с чем таким не сталкивались, шли ночами, иногда по воде, пока – ну надо же! – не очутились на Статен-Айленде, где их задержал патрульный, попросивший предъявить документы, которых у них не оказалось.

Шарлотт просидела с этими горе-нелегалами полдня в изоляторе иммиграционной службы. Напуганные, они, казалось, в самом деле не знали, где и как пересекли границу, хотя это абсурдно. Впрочем, люди вообще абсурдные создания, так что кто знает? Могли ли они просто идти и идти, ночь за ночью, шаг за шагом, как слепые? Но у них был один дешевый браслет, значит, по нему можно восстановить маршрут, на что Шарлотт им и указала. Их дело было не настолько серьезным, чтобы власти стали требовать снять показания с их браслета. Закон о защите частной жизни был жестче иммиграционного, но все перевешивали соображения государственной безопасности, требующей строжайшего соблюдения мер предосторожности. Когда Шарлотт объяснила нелегалам все это, они просто молча уставились на нее. Чтобы у них появился хоть малейший шанс, ей нужно было представлять их интересы в суде. Чаще всего в подобных случаях так оно и случалось: Шарлотт приходилось сталкиваться с тысячами таких ситуаций – в этом состояла ее работа. Раньше она этим занималась в системе городской власти, сейчас – в некоем государственно-частном гибриде, то ли в городском агентстве, то ли в общественной организации, которая помогала арендаторам, «безбумажникам», бездомным, водяным крысам и другим обездоленным. Именовался этот гибрид Союзом домовладельцев, хотя такое название было, пожалуй, слишком амбициозным.

Когда Шарлотт закончила беседу с нелегалами и собралась домой, пришла Танганьика Джон, помощник мэра, спросить, не могла бы мисс Армстронг зайти и помочь мэру разобраться с одним важным, но неясным вопросом. Шарлотт это показалось подозрительным, как и сама Джон – высокомерная женщина, стройная и модно одетая, чьей единственной обязанностью было помогать мэру. А это означало, что Танганьика была частью оборонительных укреплений, воздвигаемых Галиной Эстабан вокруг собственной персоны. В распоряжении Джон было несколько людей, пекущихся о репутации верховного мэра, в то время как город задыхался в его деспотичной власти.

Шарлотт с предельной любезностью ответила согласием и последовала за Джон в административную резиденцию, расположенную в пентхаусе. Там мисс Армстронг встретили еще три помощника мэра, которые, как и Джон, попросили ее помочь мэру написать пресс-релиз, объясняющий, почему ввести иммиграционные квоты было необходимо и что это сделано для блага людей, уже проживавших в городе.

От этого Шарлотт сразу отказалась.

– Вы нарушаете федеральный закон, – сказала она. – И вам известно, что его авторы очень ревностно относятся к своему праву устанавливать эти правила. А моя работа заключается в том, чтобы представлять тех самых людей, которых вы пытаетесь отсюда вытеснить.