Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс (2012)

Только собралась положить все назад, как мое внимание привлекло что-то блестящее. Оказалось, нож. Я вытащила его наружу и взвесила на ладони – тяжелый и холодный. В школе учитель показывал нам такие пружинные ножи. Он предупредил, какое это опасное оружие. Неудивительно, что все мальчишки сразу захотели обзавестись такими же «выкидушками». На большой перемене они собирались за углом школы и хвастались своими ножами.

Я сняла нож со стопора, и наружу со щелчком выскользнуло шестидюймовое лезвие, острое как бритва. Таким можно в два счета порезать пальцы до самой кости.

Перед мысленным взором почему-то возник образ Уилла в детском возрасте. То, как он стоял, абсолютно безвольный и бессильный, пока отец избивал меня или мать. Не знаю, по какой причине, но брату никогда не доставалась порция тумаков. Он лишь наблюдал за нашим унижением. Я же никогда не задумывалась над тем, почему это так. Наверное, полагала я, Уилл избрал путь наименьшего сопротивления, был слишком напуган, чтобы убежать или позвать на помощь.

Впрочем, на его лице читался не только страх. Там был целый букет эмоций: возбуждение, нездоровое любопытство и даже зависть к отцовской силе. Я посмотрела на нож и убрала лезвие, тем более что Уилл заворочался. Похоже, он вот-вот проснется. Положила нож обратно в рюкзак.

К вечеру брат был уже гораздо спокойнее. Лола уговорила его принять ванну. Уилл даже не обиделся, когда та пошутила насчет его бородки.

– Косишь под битника[25], Уильям?

– Кончились лезвия, только и всего.

– Возьми мои и освободи от щетины лицо. Нечего прятать такую красоту.

Сидя у себя комнате, я прислушивалась, как Лола пытается заигрывать с Уиллом. Уже забыла, когда в последний раз видела брата таким спокойным. При желании он даже мог говорить целыми предложениями. Ночных незнакомцев больше не вспоминал. Наверное, находит общий язык со всеми, кроме меня. А борется только со мной.

* * *

Был уже десятый час. Альварес наверняка обвинил бы меня в преступном легкомыслии, узнай он, что я собралась на пробежку, но меня искусили кроссовки, терпеливо ожидавшие рядом с гардеробом. Когда я вышла из дома, не заметила никакой полицейской машины. Наверное, соглядатаям надоело караулить меня на холоде или они поймали Морриса Клея и снова упекли его за решетку. Мне не сразу удалось подобрать нужный темп. Какое-то время я бежала вдоль Темзы на запад, в ожидании, когда придет второе дыхание, чувствуя, как ноют икры.

Оказавшись возле Современной галереи Тейт, я почувствовала, что могу бежать вечно. Следуя вдоль Темзы через Челси и Патни, устремилась дальше. Вскоре улицы кончились. Теперь река катила свои воды через поля. Перед Ламбетским дворцом заставила себя остановиться. Стоявший по ту сторону ограды охранник одарил меня колючим взглядом. Наверное, ожидал, что я перемахну через стену и начну швырять камни в витражные окна.

Пять раз глубоко вздохнув, я развернулась и побежала в сторону дома. Немного срезала путь, проскочив мимо очереди перед киоском с гамбургерами возле вокзала Ватерлоо. Это были те самые улицы, от прогулок по которым Альварес предостерегал женщин, улицы с обшарпанными муниципальными домами и заколоченными досками витринами. Меня почему-то занесло к собору Саутварк примерно в ста ярдах от квартиры Шона.

При каждом вдохе больно кололо в боку. В окнах Шона, над магазином, горел свет. Меня охватило неодолимое желание постучаться в его дверь. Захотелось, чтобы он набрал для меня ванну, намылил спину и уложил в постель. Впрочем, явно дело этим не ограничится. Шон наверняка снова попробует ко мне клеиться и давить на меня.

Стоило снова перейти на бег, как шов в боку снова напомнил о себе острой болью. Я тяжело прислонилась к стене у входа в затрапезного вида пивную и попыталась отдышаться. На вывеске был изображен ангел с лукавой улыбкой и сбитым набок нимбом. Наклонилась вперед в надежде, что боль скоро уйдет.

– С тобой все в порядке, милая?