Нерассказанная история США - Оливер Стоун, Питер Кузник (2012)

«Кое-кто сейчас говорит об “Американском веке”. А я вижу… новый век… который начнется по окончании этой войны и который может и должен стать веком простого человека… где ни одна нация не будет обладать “божественным правом” эксплуатировать другие народы… где не должно быть ни военного, ни экономического империализма… где падут международные картели, стоящие на службе американской алчности, и германская жажда мирового господства… Неуклонное движение к свободе, длившееся последние 150 лет, проявилось во многих великих революциях: это и американская Война за независимость 1775 года, и Великая французская революция 1792 года, революции в Латинской Америке эпохи Симона Боливара, революция 1848 года в Германии и Октябрьская революция 1917 года в России. Все они совершались в интересах простого человека… Некоторые из них зашли слишком далеко. И тем не менее… многие люди сумели найти свой путь к свету. … Современная наука, чье развитие стало сопутствующим достижением и неотъемлемой частью народных революций… помогла добиться того, чтобы никто не голодал… Мы не остановимся, пока не освободим всех, кто стал жертвами нацистского гнета… Грядет народная революция»35.

Через три года, когда самая кровопролитная война за всю историю человечества подошла к концу, американцам пришлось выбирать между этими двумя диаметрально противоположными концепциями: «Американским веком» Люса и «Веком простого человека» Уоллеса.

Вступление США в войну, последовавшее сразу за нападением на Перл-Харбор, в значительной мере осложнило борьбу за и без того ограниченные ресурсы. Теперь, когда Вооруженные силы США должны были удовлетворять собственные военные потребности, американскому правительству стало еще сложнее выполнять свои обязательства перед Советским Союзом. В конце декабря Аверелл Гарриман сообщил, что США поставили в СССР только четверть обещанного тоннажа помощи, а большая часть того, что все-таки было отправлено, имела дефекты. В конце февраля координатор программы ленд-лиза Эдвард Стеттиниус писал помощнику военного министра Джону Макклою: «Как вы и предполагали, отношения между нашим правительством и советским только ухудшились из-за неспособности наших чиновников выполнять обязательства». Рузвельт понимал, в какое сложное положение ставит СССР отсутствие американских поставок и к каким последствиям это может привести в будущем. В марте он даже высказал опасения по поводу «краха России» из-за халатности американцев: «Я не хочу оказаться в шкуре англичан, которые должны были отправить русским две пехотные дивизии, а затем не сумели выполнить обещание. Затем они обязались оказать содействие на Кавказе, но и этого не сумели сделать. Ни одного обещания, данного русским, англичане так и не выполнили»36.

В мае 1942 года Рузвельт поделился своими тревогами с генералом Макартуром: «Не могу отделаться от мысли, что русские армии истребляют больше войск стран оси и уничтожают больше их ресурсов, чем все остальные 25 Объединенных Наций, вместе взятых. Поэтому я считаю целесообразным поддержать русских в 1942 году и поставить им всю боевую технику, какую только сможем»37. Рузвельт понимал, что отсрочка поставок обещанного военного снаряжения помешала ему заслужить доверие советского руководителя. Однако вскоре президенту США представилась новая возможность улучшить отношения с СССР: Сталин прислал союзникам еще два запроса о помощи. Для США это был шанс вернуть себе инициативу.