Гарем, или Пленница султана - Бертрис Смолл (1978)

– Рудольфо! – громогласно воскликнул герцог. – Полагаю, сейчас самое время преподнести подарки нашей Джанетте! – Он хлопнул в ладоши, и вошли слуги, целая процессия, причем каждый из них нес перед собой поднос с какой-нибудь шкатулкой и букетом цветов.

Джанет приятно позабавила присутствующих, когда вскрикнула, не в силах сдержать своего восторга.

– Теперь-то вы видите, отчего я так противился ее замужеству в столь раннем возрасте, – с усмешкой сказал Патрик, обращаясь к герцогу Себастьяну.

– Замужество заставит ее повзрослеть, – возразил герцог.

В обитом белой кожей маленьком сундучке, к которому в первую очередь потянулась рука Джанет, обнаружились жемчуга семьи Сан-Лоренцо – традиционный дар правящего герцога будущей невестке. Герцогиня же подарила ей шкатулку красного сафьяна, в которой лежали туалетные принадлежности – два гребня, щетка для волос и зеркало в золотой оправе; а в золотой коробочке находились черепаховые заколки. Еще здесь были три флакончика из венецианского хрусталя; один благоухал розовой водой, другой – лавандой, а в третьем находился редкостный восточный мускус. В мешочке же бледно-голубого бархата лежали свечи из чистого белого воска, а также подсвечник из золота и хрусталя.

Юный Адам преподнес сестре золотое кольцо с гербом рода Лесли и выгравированной внутри надписью – «Моей дорогой сестре Джанет от Адама». Она тотчас подошла к нему и, поцеловав в щеку, сказала:

– Ты замечательный брат, мой дорогой Адам.

Покраснев от смущения, мальчик вырвался из ее объятий, и Джанет продолжила рассматривать подарки. На последнем подносе лежало украшенное нарядным тиснением кожаное седло.

– О, Руди! – воскликнула девушка. – Какое чудесное седло!

– Но оно не от меня, дорогая! Это подарок вашего отца.

– К седлу прилагается и еще кое-что… – с улыбкой произнес граф. – Выйди-ка на террасу, дорогая, и погляди, что приготовила для тебя бабушка.

Все вышли на террасу и увидели прекрасную белую кобылку, которую держал под уздцы молодой чернокожий мужчина в ярко-красных атласных шароварах, желтом тюрбане с белым пером и золотой серьгой в левом ухе. Его обнаженная грудь, смазанная маслом, блестела на ярком солнце.

– Кобылку зовут Мальва, – сообщил Патрик.

– А это, – подхватил Руди, положив руку на плечо чернокожего парня, – это Мамуд. Он обращенный в христианство африканец и мой особенный подарок для вас, дорогая. Я купил его у капитана торгового судна, которое бросило якорь у нас в гавани на прошлой неделе. Мамуд оскоплен. То есть он евнух.

Джанет пришла в восторг от африканца, а вот Мэри Маккэй – нет. Более того, она была в ужасе!

– Черный, как ворон! Наверняка он принесет нам несчастье, – заявила бабушка. – О чем только думал господин Руди, когда преподнес тебе, Джанет, такой подарок?

Мамуд исподлобья буравил старую шотландку своими быстрыми черными глазами, немедленно записав ее в свои враги. Девушка же воскликнула:

– Не смеши, бабушка! Мавры все больше входят в моду!

– Одно дело, если б это был ребенок, – стояла на своем старушка. – Но взрослый?… Оскопленный он или нет, – но мне его вид совсем не нравится…

В тот вечер Джанет долго стояла на балконе и смотрела на расстилавшееся внизу море. День выдался долгий, и она радовалась, что он, наконец, подошел к концу. Рваная стрела молнии пронзила небо, а затем грянул гром, эхом прокатившийся по окрестным холмам. Было ясно: скоро хлынет дождь, который принесет прохладу после изнурительной духоты.

Джанет вернулась в комнату и бросилась на кровать. Закрыв глаза, она приказала себе расслабиться. Сегодня вечером с ней случилось… нечто особенное – она вдруг поняла, что Руди, как и ей, ужасно хотелось побыстрее заключить настоящий брак.